Ну, да ничего, утерла злые слезы Феано. Я тоже этой науке научусь. Ты ведь, отродье аидово, на самом деле меня убивать не собиралась. Никто бы не поверил, что я случайно погибла. Где вы видели, чтобы голые бабы по маякам бегали?
Феано надела хитон, завязала пояс и красиво распределила складки на талии. Она пошла вниз по лестнице, которая винтом спускалась к морю, но тут же села на ступень. Она не смогла идти и снова зарыдала в голос, всхлипывая и дрожа, как лист. Недолгий прилив сил покинул девушку, и ноги отказывались нести ее дальше. Они просто подломились под ней, как сухие веточки под порывом урагана. Феано склонилась, чувствуя, как к горлу подступает тугой ком. Ее вывернуло наизнанку, а потом еще, и еще, пока в животе не осталась только тянущая боль, а во рту дикая горечь. Она упрямо поднялась и пошла, держась за стену и покачиваясь. Она умоется на берегу и прополощет рот. Никто не должен видеть ее такой. Она все же родственница самого царя.
которые дождутся колесничих, а потом пойдут к лагерю или к кораблям. Так случалось множество раз, и троянцы уже сожгли немало судов, доходя порой до самых стен лагеря.
Вылазка! Опять! сплюнул Одиссей, который хотел вознаградить себя за удачный денек кувшином вина. У него еще оставалось немного, а тут повод такой. Царь Итаки был собой весьма доволен.
Странно! протянул стоявший рядом Патрокл, который не мог пропустить редкостного зрелища. Когда еще басилея ахейцев камнями побьют. А многие из мирмидонян, изнывающих от скуки, приняли в избиении самое горячее участие.
Получается, Эней и Приам друг с другом порознь, уверенно сказал Одиссей. Иначе глупость какая-то происходит. К чему бы троянцам опять на нас лезть. Сидели бы за стеной и ждали, чем закончится все.
Точно, кивнул Патрокл.
А вы так и будете в лагере торчать? пристально посмотрел на него Одиссей. Или обабились вконец? Твой хозяин обиду держит, но ты-то вроде не трус, Патрокл. Не стыдно тебе смотреть, как твои братья умирают?
Он не хозяин мне, недобро взглянул на него Патрокл, сдвинув густые черные брови. И я не трус, и никогда им не был. Ты это сам знаешь.
Тогда докажи! небрежно бросил Одиссей и, посвистывая, пошел к своим кораблям. Он бурчал себе под нос. Ну, если этот сегодня на битву не выйдет, то я не сын Лаэрта, пахаря моря. Людишки они ведь словно кифара. Играй что хочешь. Главное, уметь. Так мне отец покойный говорил.
Сегодня ахейцам пришлось туго. Патрокл смотрел на битву со стены лагеря, и его сердце разрывалось от стыда. Троянцы теснят их, и теснят сильно. Вот принесли в лагерь Одиссея, раненого копьем. Вот пригнали колесницу Агамемнона, откуда тот сошел, баюкая рассеченную руку. И даже неистовый Диомед сегодня не избегнул троянской бронзы. Притащили в лагерь и его. Ахейцев вел Менелай, который едва оправился от своей раны, но рубился в первых рядах. Вот жарким костром вспыхнул какой-то корабль, потом другой, потом третий Троянцы упорно делали все, чтобы ни один из них не ушел отсюда.
Да пропади все! зарычал Патрокл и решительно вошел в шатер Ахиллеса, который терзал струны лиры, сделанной из черепашьего панциря. Брисеида, которую вернул Агамемнон, сидела у его ног, слушая мелодию с совершенно бессмысленным лицом. Непонятно даже, слышит ли она вообще хоть что-то. Она напоминала деревянную куклу, и Патроклу казалось порой, что она даже ест только по команде хозяина. Глаза женщины были пусты, как две глиняные плошки, а застарелая боль уже ушла из них, уступив место тупому равнодушию.
Чего? недовольно спросил Ахиллес. Ну и лицо у тебя, брат! Ты сейчас напоминаешь мне маленькую девочку. Смотри не заплачь.
Там наших убивают, мрачно ответил Патрокл.
Все наши здесь, усмехнулся Ахиллес. А на остальных мне плевать. Пусть убивают. Они мне никто.
Корабли горят, сказал Патрокл. Если так дело пойдет, то скоро и до наших доберутся.
Да что ж ты сразу не сказал! Ахиллес оттолкнул ногой рабыню, положил лиру и быстрым шагом пошел к лагерной стене.
Да, дело плохо, неохотно признал он. Но я пойти не могу. Я обещал, что сам выйду, только когда до моих кораблей битва дойдет. Негоже слово нарушать.
Дай мне свой доспех, упрямо сказал Патрокл. Пусть парни думают, что ты их ведешь. И троянцы тебя боятся.
Бери! Ахиллес резко повернулся и пошел в шатер, где его ждала рабыня. Она даже сидела ровно там, где он ее оставил.
Удар мирмидонян спас ахейцев от полного разгрома. Две с лишним сотни свежего войска, да еще и с самим Ахиллесом во главе заставили бегущих собраться вокруг него и отстоять корабли. Патрокл первым делом врубился в отряд фракийцев-пеонов и убил копьем их царя Пирехма. Пеоны побежали, потеряв вождя. Да и не выстоять в ближнем бою лучникам против копьеносной пехоты. Отряд мирмидонян обрастал людьми, втягивая в себя всех отступающих и ободряя тех, кто еще бился. Они медленно, но неуклонно отдавливали троянцев назад, к крепости. Патрокл в доспехах Ахиллеса раз за разом врезался в ряды врага. Он сразил Сарпедона, который, еще не оправившись от раны, выехал на колеснице, и карийцы из Лукки дрогнули.
Гектор? оскалился Патрокл, которого захватило боевое безумие. Он, не чуя ударов и мелких ран, что обильно кровоточили, бросился вперед. Прямо перед ним маячит Кебрион, возница Гектора, который пытается вывести колесницу из свалки. Сам наследник стоит за ним, отбиваясь от ахейцев длинным копьем.