не пожелал и вышел с папиросой на улицу.
Никак не бросишь? спросил у него.
Скажешь тоже! пыхнул дымом бывший сослуживец, за два летних месяца заметно похудевший и одновременно раздавшийся в плечах. Так и остался крепко-сбитым и плотным, но мясистым теперь его было уже не назвать. Лицо и то усохло, никак не изменился лишь нос картошкой. Спас говорит, некурящих следователей не бывает.
О, как? удивился я. Так ты сейчас в надзорном дивизионе? Я думал, в следственный определили.
В надзорном, ага. Ассистент следователя, кивнул Василь и встрепенулся. Погоди, так ты, получается, Иллариона Валериановича знаешь?
Ну так! усмехнулся я и пояснил: Он у меня право ведёт.
О нашем общении по работе упоминать не стал. Ни к чему это. Лишнее.
Василь вздохнул.
Мы с Машкой надеялись обратно в столицу уехать, да не срослось. Тут все на ушах в июне стояли, нас тоже припрягли. Опять же сверхспособности ускоренными темпами развиваем.
Тоже дело.
Мой бывший сослуживец кивнул и щелчком отправил окурок в урну, после оглянулся на террасу, но барышни ещё не появились, не стал возвращаться за стол и он.
Всё это здорово, сказал Василь, только немного не то. Да, мы за эти два месяца кучу сомнительного элемента проверили, очень полезный опыт, но всё время на подхвате у кого-то были. Никакой самостоятельности, чисто техническая работа. Подай, принеси, не мешай. Он огляделся по сторонам и даже слегка подался ко мне, произнёс, заговорщицки понизив голос: У нас сейчас две сводные опергруппы формируют. Одну в Зимск направят по линии идеологического комиссариата, другую на восток в помощь армейской контрразведке. Мы с Машкой добровольцами вызвались, но непонятно возьмут ли и, если возьмут, то куда. Лучше бы с комиссариатом поработать, конечно. Сейчас нового начальника по особой научной территории назначили Ефим Суббота, слышал о таком?
Фамилия показалась знакомой, но и только. Я покачал головой.
Да и не важно! отмахнулся Василь. Суббота к себе заместителем Леонида Зимника взял, а мы с ним в командировке отлично сработались. Пробивной мужик, далеко пойдёт.
В способностях нашего бывшего инструктора без мыла пролезть куда угодно лично я нисколько не сомневался, но вот просьба о переводе оправданной отнюдь не показалась.
Слушай, Василь, а есть вообще смысл Новинск на Зимск менять? Сколько там населения? Тысяч двести?
Да больше! возразил тот. Тысяч триста точно есть, а то и все четыреста. Губернский город, не хухры-мухры! Там заводов не меньше чем в Новинске! И ты понимаешь, тут болото, так на вторых ролях и останемся. А в опергруппе инициативы больше, есть шанс себя проявить.
Ну хорошо, если так.
Петь, только это всё между нами!
Само собой! уверил я товарища и обратил внимание на компанию, неспешно шествовавшую по аллее.
Три молодых человека, три барышни. Поначалу взгляд сам собой зацепился за городскую форму ОНКОР, после только узнал бывших сослуживцев: Максима Бондаря и приятелей-«псов» Илью и Сергея. Их спутницы были в лёгких платьицах; определённо видел этих барышень прежде, только не смог припомнить, где и при каких обстоятельствах.
Дальше я приметил нашивки парней и озадаченно хмыкнул: шевроны Максима отмечали три сержантских лычки, у его спутников таковых было по две.
Макс повышение получил, а «псов» на курсы приняли. пояснил мне Василь, который знал всё и обо всех. Барчука тоже взяли, добавил он и сплюнул под ноги.
Как видно, Маленский не оставлял попыток вернуть расположение Маши, но я эту тему поднимать не стал, спросил о другом:
А чего пролетарии не с Фаей и Раей?
Близняшек ещё весной куда-то из Новинска перевели, заявил Василь и ухмыльнулся: Ты мне лучше вот что, Петя, скажи: этих барышень они за идеологическую близость выбрали или по причине доступности в интимном плане?
Я ответил столь же циничной улыбкой.
Тот факт, что они откровенно страшненькие, может свидетельствовать и о том, и о другом.
Тоже из комендатуры, подсказал Василь. В женском отделении были.
А чего это «псы» с Максом общаются? спросил я. Он же не из пролетариев?
А с кем им ещё общаться? Младший начальствующий состав же.
Тут бывшие сослуживцы заметили нас, но подходить не стали, только небрежно кивнули на ходу и важно прошествовали дальше.
Я хмыкнул и решил на следующей тренировке Макса за такое поведение слегка покритиковать. Имелась у меня заготовка, которую давненько уже на нём отработать собирался, да всё повода не было.
Следом появились Марина и Антон. Если эта парочка и
прикатила в горсад на одном трамвае с сослуживцами, то держались они подчёркнуто сами по себе то ли в принципе не общались, то ли просто наедине друг с другом побыть хотели. Барышня приветливо нам улыбнулась, её кавалер ограничился кивком.
Ничего так фигура, отметил Василь. Маринку тоже, кстати, на курсы взяли. Я краем уха слышал, капитан Городец по своей линии пристроил.
Серьёзно?
Ага.
Я озадаченно глянул вслед шагавшей по аллее парочке, но отнюдь не из желания оценить вид Марины сзади, хоть посмотреть там и было на что, просто известно какая линия у капитана Городца абы кому он протекцию составлять не станет даже из большой личной симпатии. Впрочем, при той провокационной проверке оперативниками контрольно-ревизионного дивизиона проявила себя Маринка более чем достойно, пусть вечно и строила из себя трусиху. Может, её тогда и приметили ещё?