И вот час спустя я снова открывал калитку в светлой от снега ночи. Потом открыв дверь машины, бережно взял на руки жену и, прикрыв ногой за собой калитку, направился к дому.
Романтично, проворковала Таня, когда я одной рукой придерживая ее, открывал ключом дверь дома.
Войдя в темную холодную гостиную, я посадил ее в кресло. Перед походом в лето надо было перевести дыхание и собраться с мыслями. К тому же я представлял, какие эмоции сейчас будут у моей жены.
Я, где-то в глубине души, снова испугался, а вдруг лета уже нет, и из окна второго этажа мы увидим просто зимнюю улицу. Для меня это будет крах всех надежд и в глазах Тани я стану выглядеть полнейшим идиотом. Поэтому, больше не раздумывая, я снова взял на руки жену и направился с ней к лестнице.
В темноте я почти не видел ступенек, и жена это поняла, потому как сказала:
Милый, ты, пожалуйста, не урони меня, а то к креслу-каталке прибавится еще какой-нибудь агрегат.
Я обожал ее юмор и сейчас он поднял мне настроение. Но это ни шло ни в какое сравнение с тем триумфом, который я испытал, когда увидел с последних ступенек
за окном летнюю ночь.
Жена еще ничего не видела и послушно держалась за мою шею. Лишь когда я поднес ее к распахнутому в лето окну, за которым над листьями яблони ярко светила долька луны и пели ночные птицы, она замерла. Я внимательно смотрел на ее, освещаемое луной и редкими уличными фонарями, лицо. Но, все равно, неожиданно для меня, ее шея обмякла и голова с тихим стоном склонилась на бок.
Быстро, но бережно, положив ее в кресло, стоящее рядом, я кинулся на первый этаж, и чуть не растянувшись на лестнице, прибежал на кухню. Там я налил в чашку воды из электрочайника, которую кипятил днем. Вода хоть и не успела замерзнуть, но была уже очень холодной.
Наполнив чашку, я быстро поднялся наверх, боясь ее расплескать, и обильно промочил Тане лицо. Тяжело вздохнув она пришла в себя, и, осмотрев недоуменно комнату, остановила взгляд на мне. Потом, дернувшись, испуганно обернулась на окно. Листья яблони тихо шелестели от легкого ночного ветерка, давая понять, что это не сон.
Это безумие Так это все правда? Жена, наконец, овладела собой.
Я, глупо улыбнувшись, пожал плечами. Она приподнялась на руках и попросила придвинуть кресло к окну. Потом, глядя на такую знакомую летнюю улицу, пожелала услышать мой рассказ заново со всеми подробностями. Я терпеливо, пытаясь не упустить ни одной детали, заново рассказал все, что со мной тут происходило.
И на этот раз она поверила мне, поверила полностью, хоть по ее глазам было видно, какая внутри нее шла борьба.
Значит, ты не стал прыгать туда, только потому, что не захотел оставлять меня в этом феврале или тебе еще что-то мешало?
Все, что мне нужно отсюда с собой забрать, это только ты. Я не хочу туда без тебя. Именно без тебя Тани, которую я знаю.
Но мы потеряем все, что приобрели за последние полгода. Например, твой новый «Фольксваген», сказала жена.
Ты серьезно полагаешь, что потеря машины меня остановит? Куплю заново, если созрею, сказал я.
Она мне очень нежно улыбнулась, но потом вдруг на ее лице появилось сомнение.
А ты уверен, что оказавшись с той стороны окна, я встану на ноги?
Вместо ответа я взял с полки книгу Дюмы «Дама с камелиями» и, откинув твердую обложку, вырвал с корнем все страницы. Жена тихо вскрикнула. Держа в одной руке и оторванную обложку и пачку страниц с полоской марли на торце, я высунул руку с книгой в окно. Для эффектности фокуса я перехватил книгу за уголок обложки страницы с тихим шелестом раскрылись и повисли на прочном переплете, как ни в чем не бывало. Жена изумленно смотрела на мою руку и когда увидела снова целую книгу, открыла рот.
Ты не просто встанешь на ноги мы вернем нашу счастливую жизнь! Ты снова пойдешь на свою любимую работу! Все будет, как до того несчастного случая. И мы все сделаем для того, чтобы снова не допустить его!
И тут я увидел в ее глазах тот огонек, который очень ценил. Он означал, что с этого момента она становится моей командой. Значит, она вместе со мной возьмется за решение этого ребуса.
Мы сели друг напротив друга, как обычно любили сидеть, и пытались найти то, что могло бы нас предупредить в прошлом о сентябрьском событии. Таня бормотала себе под нос, а я пошел на кухню заварить кофе длительный и тяжелый день давал о себе знать.
Значит, ты говоришь, наткнулся на книгу, которую заложил закладкой на том месте, где было написано, чтобы ты немедленно полезал на второй этаж? спросила она, когда я ставил кофе рядом.
Именно.
Ты подумал, что это я играю с тобой в ролевую игру? спросила она, а я в ответ лишь повел плечами, подтверждая ее слова. А если бы ты сбил закладку, когда поднимал книгу или когда кидал ее отсюда вниз? Или просто не догадался бы к чему все это?
Понимаю, но мне пришлось рискнуть. Другого ничего не смог придумать. Я чувствовал, что, несмотря на кофе, меня начинает тянуть в сон.
Ты ляг, поспи, а я посижу еще. Может что-то и придумаю, сказала она.
Я принес два одеяла и обогреватель. Укутав жену, я лег рядом и завернулся в свое одеяло.
Утром, открыв глаза, я сразу вспомнил, где нахожусь и зачем тут оказался. Меня вообще всегда забавляло утреннее возвращение памяти. Рядом в кресле спала жена, смешно сложив вместе руки. Я тихо встал и, спустившись на кухню, ополоснул лицо остатками чуть подогретой воды из чайника. Хотелось приготовить завтрак, но никаких продуктов не было, и я поднялся обратно на второй этаж. Нежно разбудив жену, я помассировал ей ноги и спину.