Я аккуратно попробовал внедрить трехполье, но был послан отцом далеко и надежно. У нас и так земли немного. Я расспрашивал всех про железо, но в моем круге общения о нем толком не знали и знать не хотели. Тут пока хватало бронзы, а она была куда лучше, чем дорогостоящий металл с востока. С железным оружием воевали хетты, и секрет его изготовления раскрывать не спешили. Я искал руду, где только мог, и не находил. Вроде бы оксиды железа очень распространенный минерал, но ничего похожего никто из тех, кого я встречал, никогда не видел. А ведь в Малой Азии его умеют обрабатывать уже полную тысячу лет! Железо совершенно точно есть в землях севернее Хаттусы и на Армянском нагорье, в будущем Урарту, но туда сейчас не добраться. Слухи с востока доносятся самые поганые. Купцы говорят, что великий царь скоро уйдет в Куссар, в старую столицу, а в великом городе осталась едва ли пятая часть народа. Мир понемногу сваливается в хаос, а я ничего не способен сделать. Я всего лишь мальчишка лет шестнадцати от роду, которого считают странным чудаком. Выть хочется от бессилия.
Весна! сказал я сам себе засыпая. Многое станет понятно весной, когда мы поплывем за море. Интересно все-таки, зачем туда поплывет Парис? Ведь, насколько я знаю, он изрядно нагадил в той поездке.
Глава 12
Но почему? Ведь цари царей повелевают тысячами воинов? спросил Тимофей старого купца Хапасали, который рассказывал ему все это.
Он шел бок о бок с ним уже не первый день и слушал, впитывая каждое слово. Впрочем, в последние дни купец уже не шел, он ехал в одной из полупустых телег, ведь его груз изрядно похудел по пути. Каждый наместник объявил себя царем и собирал пошлины на дороге, где всегда платили только законным повелителям этой земли.
Ты не понимаешь, воин, с горечью ответил купец. Знать подчиняется царям только тогда, когда это выгодно самой знати. Как только пересыхает поток серебра, что лился в сундуки тех, кто правит колесницами, и тех, кто владеет городами, цари делаются ненужными. Жить по отдельности кажется
им проще и выгоднее. Как только не станет торговли, не станет и страны Хатти. Она попросту будет никому не нужна. Хаттуса стоит на пути между Каркемишем и западным побережьем. Она соединяет Вавилон с Вилусой, Апасой и Милавандой . Великие цари давали покой этому пути столетия подряд и собирали за это свою долю. Серебром и золотом, зерном и тканями они вознаграждали воинов, и те служили им. А вот теперь торговли почти нет. С востока не везут олово и лазурит. В Ханаане подняли голову кочевые племена хапиру , а города побережья терзают люди, живущие на кораблях. Все ищут себе новой земли, и для каждого из них купеческий караван законная добыча. Как только рвутся тонкие нити, которые соединяют разные страны, караваны останавливаются, пошлины исчезают, а цари беднеют. Вот скажи, кому нужен бедный царь? Кто будет такому служить? Ведь если у правителя нет серебра, у него нет и войска.
Я никогда не задумывался об этом, честно признался Тимофей. У нас благородные роды именно потому и правят, что имеют великих предков. Их власть от самих богов. Благородным нельзя стать, им можно только родиться .
Значит, бессмертные боги решили забрать свой дар у потомка великого Лабарны, невесело усмехнулся купец. Наверное, он плохо их чтил, а его жертвы были скудны. Ты сам видишь, в стране Хатти больше нет порядка.
Слушай! спросил вдруг Тимофей. А правда, что у хеттов бабы власти имеют столько же, сколько мужья?
Правда, кивнул купец. Таваннанна, старшая царица, свой двор имеет и свою казну. И даже с другими царями переписку ведет, не спрашивая мужа.
Во дела! Тимофей в удивлении затылок почесал. Что, ваша царица может самому фараону Египетскому написать?
И даже отругать его может, усмехнулся купец. Таваннанна Пудухепа, которая правила, когда я был ребенком, самому Рамзесу Великому отказалась дочь в жены отдать. Чего-то не поделили они, а ему как раз очень ее приданое требовалось. Мне один писец рассказывал, который то письмо видел. Там так написали:
«Разве у моего брата нет ничего? Если только сын бога солнца, сын бога грома и моря не имели ничего, у тебя тоже ничего не было бы! Но ты, мой брат, стремишься обогатиться за мой счет. Это недостойно ни твоей славы, ни твоего положения.»
Странно вы тут живете! присвистнул Тимофей в изумлении. Это то, что я думаю? он протянул вперед руку, где в колеблющемся мареве зноя показались стены и башни из сероватых каменных глыб.
Да, это Хаттуса, с гордостью ответил старый купец. Город истинное украшение мира. Место, которому нет равных. Да ты и сам это скоро увидишь, парень.
Он вошел в город через Львиные ворота, от которых начиналась прямая улица шириной в двадцать локтей. Она упиралась в царский дворец, который по обычаю того времени имел сотни помещений. Здесь располагались не только покои самого лабарны Супилулиумы и таваннанны, старшей царицы. Тут работали многочисленные писцы, хранились запасы еды и оружия, собирались архивы и библиотеки. Дворец оказался огромным двухэтажным зданием, стены которого были богато украшены высеченными фигурками воинов, сценами охоты на львов и процессиями, где цари-победители в огромных шапках топчут униженных пленников.