Трен-нь! промах, стрела чиркнула по гальке, которая усеивала берег. Проклятье!
Трен-нь! ахеец поднял круглый щит, но я попал в мускулистое бедро, и он со стоном осел на землю. Не боец.
Все, мы проскочили вдоль кораблей. Теперь сделаем круг и вернемся. Следующий проход будет дальше, чем этот, бить будем шагов с сорока. Лезть ближе безумие, достанут копьями. Ахейцы уже бросили канаты и сбиваются в кучки, укрываясь щитами. Ни о каком строе пока и речи нет. Многие натягивают луки или отошли в сторону и раскручивают пращи, которыми обвязаны вместо пояса. Хороший пращник
принесли в жертву ягненка, полив кровью жертвенник. Самого ягненка, впрочем, заберет жрец, у него с богом свои взаимоотношения.
Я сел за стол вместе со всеми, и никто не сказал ни слова. Я заслужил право сидеть здесь. Взрослые мужики молча раздвинулись на лавке, чтобы я протиснулся к столу и схватил кубок. Они хлопали меня по плечу, говорили что-то ободряющее, но я мало что понимал. Меня уже обволакивал хмель, а окружающие звуки как будто пробивались через толстый слой ваты. Полились здравицы, и я вместе со всеми поднимал чашу за чашей, наполненную вином. Зря я это сделал, потому что в моей башке уже изрядно шумело. Я же мальчишка совсем, да еще и голодный как волк. Вино натощак это ведь именно то, что нужно для принятия осмысленных решений.
А где наши лодки, дядя? спросил я, когда хмельная пелена окончательно заволокла мою многострадальную голову, в которой еще кричали люди и лилась кровь.
Зачем тебе? Что ты задумал, Эней? нахмурился царь, который даже кубок поставил на стол. Тебе не пробраться к кораблям. Не делай глупостей.
У меня есть кое-какие мысли, упрямо посмотрел я на него. Просто найди мне лодку и пять десятков быстроногих парней. И тогда один корабль я точно сожгу.
Все присутствующие в зале повернулись и сосредоточенно уставились на меня. Они даже жевать перестали. Отец молчал и лишь укоризненно качал головой. Ну, ты и дурак! читал я в его глазах. Но Акоэтес лишь кивнул, встал и одобрительно хлопнул меня по плечу. Вот такая тут жизнь. Воин сказал свое слово, и воин услышан. Если он сделает то, что задумал, честь ему и хвала. Не сделает он болтун, не заслуживающий уважения. А уважение в этом мире это все. Если тебя не уважают и не боятся, это равносильно клейму жертвы. Рано или поздно ты лишишься того, что имеешь. Но если ты берешь на себя ответственность и добиваешься своего, люди слепо идут за тобой, подчиняясь вожаку. А ведь сейчас это был не я, проскочила в башке шальная мысль. Это ведь Эней. Я же взрослый, разумный человек. Как я мог ввязаться в такую авантюру?
Это была последняя мысль перед тем, как уйти в спасительную темноту. Я все-таки сильно накидался.
Поговорим? спросил он.
Да чего я сделал-то?
Я сел на кровати и, как и полагается всем подросткам, которые впервые пришли домой подшофе, упрямо посмотрел на родителя, ожидая ремня.
Ты вчера пообещал корабль данайцев сжечь, ответил отец. Забыл?
А! Ты об этом?
Я с облегчением упал назад на тюфяк, наблюдая потрясающее по своей красоте явление, которое называется вертолет. Я такие ощущения в последний раз на первом курсе испытывал. Сколько же надо было этой кислятины выпить, чтобы так насадиться.
Тебя это не беспокоит? поднял бровь отец, которому на мое состояние было ровным счетом наплевать.
Не-а, ответил я и перевернулся набок, Меня сейчас только похмелье беспокоит.
А меня беспокоит честь семьи, нахмурился отец. Я не хочу, чтобы мой сын стал посмешищем.
Тогда пусть сюда зайдет гончар, простонал я, едва сдерживая желание обнять какой-нибудь тазик. А ты пока найди мне лодку, моток веревки, двух рыбаков на весла и полсотни парней, которые бегают чуть быстрее беременной бабы.
Когда ты хочешь это сделать? спросил Анхис, даже не поменявшись в лице.
Завтра утром, ответил я, закрыв глаза. Сегодня я никак. Прости, отец, мне на редкость дерьмово.
Хорошо, ты все получишь, услышал я. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Да-а удивительные они тут ребята. Конкретные и прямые, как лом.
завидуют мне самой черной завистью. Еще бы, мальчишка, который пришел на свою первую войну, подвиг совершил, о котором можно по вечерам внукам рассказывать. Поэтому мое участие в этом действии даже не обсуждается. Сижу и гребу молча.
Арма, прошу, закрой свой глаз! Если закроешь, я принесу тебе в жертву овцу! прошептал Абарис, подняв лицо к луне, которая, как назло, не хотела прятаться за облаками. Она сияла изо всех сил, даже не думая нам помогать. Наверное, ночному богу тоже стало любопытно, чем все это дело закончится.
Ну, как хочешь! зло сказал воин и гордо отвернулся от ночного светила. Смотри, я тебе предлагал! Овца хорошая жертва! Не давать же тебе за это быка!
Сотня шагов! Полсотни! Лагерь ахейцев по правую руку от нас, на расстоянии броска камнем, и сейчас «собачья вахта», время перед рассветом, когда сон самый крепкий. Да А вот кое-кому об этом сказать забыли. Рослый воин развязал набедренную повязку и с задумчивым видом держал в руках самое драгоценное, что есть у мужчины, возвращая лишнюю влагу богу моря.