«Шифр, господин фрегаттен-капитан, в вашей каюте, в персональном сейфе».
Вернувшись к себе в каюту, фон Готт вскрыл сейф и, воспользовавшись шифром, прочел радиограмму, текст которой хоть как-то проливал свет на истинную цель его очередных полярных блужданий: «Задание определит Консул. Подготовьте Кассандру. Ветер из Анд. В запасе трое суток».
Под кличкой Кассандра выступала давно и хорошо известная ему диверсантка Норманния фон Криффер, которая в эти минуты наслаждалась предутренним девичьим сном в каюте ученых дам, расположенной палубой ниже. То, что задание им нужно будет выполнять вдвоем с Кассандрой, тоже было ясно, иначе она бы не оказалась вместе с ним на борту «Швабенланда». Как нетрудно было догадаться, что «ветер из Анд» предвещал переброску в Латинскую Америку, до которой отсюда, из Антарктики, в общем-то рукой подать.
Так что единственное, что Полярного Барона по-настоящему интриговало сейчас, это появление загадочного Консула, которому и велено определить цель его «неофициального визита» в Анды. Откуда этот Консул должен был появиться? Из недр Антарктиды, что ли? Или, может быть, во время всего месячного плавания он прохаживался палубами «Швабенланда», ожидая условного сигнала в виде такой же шифрограммы, только врученной лично ему?
Задаваться вопросами по поводу того, почему задание не было определено еще до выхода в море; почему в Германии не названа была хотя бы страна «неофициального визита» и почему его как разведчика лишили возможности освежить в памяти язык да приглушенные временем и конспирацией связи, теперь уже бессмысленно. Но и единственным оправданием штабистов Гиммлера оставалась разве что исключительная секретность задания, да зависимость его от готовности и воли таинственного Консула.
Едва он покончил со своими диверсантскими умозаключениями, как в каюту постучали, и на пороге восстала графиня Норманния фон Криффер.
Кажется, вы хотели поговорить со мной, барон? По-моему, вы оч-чень этого хотели.
Несколько секунд Норманния все же дала ему, чтобы он мог обрести дар речи и промямлить что-то более или менее членораздельное:
В общем-то Но теперь уже да.
Нет, чтобы ответить холодной нормандке со всей пылкостью своей баварской страсти!
Готт грустно улыбнулся. В свое время он и в самом деле каждое появление этой женщины пытался встречать «со всей пылкостью своей баварской страсти». Вот только Норманния неизменно
отвечала непреклонностью «холодной нормандки». И так было множество раз.
Она, конечно же, была влюблена: она отважно следовала за ним в вечерние пивные и храбро вступалась за него всякий раз, когда после очередной кабачной потасовки Барон-Дровосек оказывался в полицейском участке. Но как только дело доходило до постели, тут же твердо напоминала, что она, графиня фон Криффер, видит себя только «женщиной у домашнего очага, и ни в коем случае подругой у костра бродяги».
И трудно было понять: то ли она нежно намекала на то, что в постели с ним окажется только после венчания, то ли пыталась сразить грубым намеком на его хроническую бедность и столь же хроническую бездомность. Единственным «сексуальным» достоинством Норманнии было то, что она никогда не устраивала ему сцен ревности. Его половую связь с любой из женщин она называла обезьяньей страстью, и относилась к ней с той же долей пренебрежительной терпимости, что и ко всякой иной «животной потребности» мужчины.
Значит, вам известно о радиограмме?
О радиограмме?! переспросила графиня, оттесняя Готта вглубь каюты и столь же решительно входя в нее. Сейчас, в третьем часу ночи?
Как ни странно. Только что расшифровал.
Там говорится: «Вы в опасности! Ждите ночного визита женщины! Спасайтесь»?
Почти дословно. Так вы и в самом деле не знали о ней?
Как и о вас в течение нескольких последних лет.
Тогда почему вы решили, что мне нужно поговорить с вами?
Не знаю. Предчувствие. И потом, вспомните о моем псевдо Кассандра!
«Неужели действительно обладает способностью предугадывать, предсказывать? в который раз удивлялся Теодор фон Готт, хотя знал эту женщину уже немало лет. Отсюда и прозвище Кассандра!»
Но поговорить нам в любом случае необходимо.
Давно вы так решили?
Сейчас не время выяснять отношения. И вообще, мир все еще у наших ног.
Тогда понятно: сия мысль посещает вас с того самого времени, когда увидели меня на палубе и сообразили, что на самом деле под легендой гляциолога Кристины Ордании на судне находится диверсантка Норманния фон Криффер.
А ведь увидел почти спустя неделю после выхода в море.
Ничего удивительного: судно огромное. Да и мне больше нравилось наблюдать за вами издали, не афишируя нашего знакомства.
«Наблюдать издали» в порядочных домах называется «шпионить».
Хотите, чтобы я высказалась относительно начальника службы безопасности экспедиции, который только к исходу пятого дня узнает, что по судну спокойна разгуливает террористка?
Меня назначили сюда за два дня до отплытия, не ознакомив даже со списком экипажа и научной команды. Сказали, что этим занимается служба СД. Поэтому я вполне допускаю, что по палубам «Швабенланда» может разгуливать несколько вполне реальных террористов.