На данный момент, генерал-майор подобрался и отвечал коротко и чётко, по нашим расчётам, японская Квантунская армия вместе с частями Манчжоу-Го может выставить до сорока дивизий, поддерживаемых тысячей танков и тысячей самолётов.
Голиков чуть вскинул голову, и Сталин мгновенно это заметил:
Хотите что-то добавить?
Да, товарищ Сталин. Ещё отмечается интенсивное строительство аэродромов и посадочных площадок.
Существенное замечание, но, думаю, для нападения на нас японцам придётся собрать всё, что у них есть, а значит, прежде им необходимо закончить каким-то образом войну в Китае.
Да, товарищ Сталин, немедленно согласился Голиков, но тут же осторожно добавил: Однако агентура предупреждает
Не надо, товарищ Голиков, Сталин предостерегающе поднял руку. Нас сейчас все предупреждают. Даже господин Черчилль.
Странная усмешка скользнула по лицу вождя, и все присутствующие поняли: товарищ Сталин получил сверхсекретные сведения от своей собственной агентуры и у него есть основания верить ей. А вождь, как бы закрывая тему, добавил:
Тем более, на Халхин-Голе японцы получили урок, Сталин выразительно посмотрел на Жукова и заговорил о другом: Теперь об Англии. Извечная политика англичан поддерживать равновесие в Европе потерпела крах, и теперь у них один выход: во что бы то ни стало договориться с нами, чтобы обуздать Гитлера.
Сделав такой вывод, Сталин снова своей размеренной походкой пошёл по кабинету и уже на ходу продолжил:
Сейчас для нас главное Германия, вождь на секунду умолк, а потом, приостановившись, показал чубуком трубки на начальника Разведупра. Товарищ Голиков, доложите, какие силы немцев сейчас сконцентрированы на нашей границе?
Начальник Разведупра раскрыл свою папку и прочитал:
Силы немцев и их союзников на сегодняшний день насчитывают: в общем 160165 дивизий, 4 тысячи танков и примерно 5 тысяч самолётов. Из этого числа надо выделить порядка 20 танковых дивизий и примерно 12 дивизий моторизованных, объединённых в 10 танковых корпусов.
Почему примерно? удивился Сталин и строго посмотрел на Голикова.
Две моторизованных дивизии пока находятся во Франции, но могут быть переброшены и к нашей границе, спокойно разъяснил тот.
Хорошо, Сталин покачал в воздухе трубкой и обратился к маршалу: Товарищ Тимошенко, а какие силы у нас на западной границе?
Товарищ Сталин, Тимошенко встал и вытянулся во весь рост. На западной границе сейчас сконцентрировано 247 дивизий, 15 тысяч танков и 12 тысяч самолётов.
Хорошо, Сталин кивнул. А сколько у нас танковых дивизий?
У нас есть 61 танковая и 32 моторизованных, объединённых в 29 механизированных корпусов, чётко ответил маршал.
Хорошо, Сталин снова кивнул и посмотрел на Берию. Лаврентий, а у тебя сколько твоих дивизий?
Товарищ Сталин, войска НКВД насчитывают 14 дивизий, 18 бригад, 21 отдельный полк и 49 погранотрядов, отчеканил Берия.
Так, а теперь вы, товарищ Жуков, Сталин взмахнул трубкой. Скажите, как, по-вашему, могут действовать немцы?
У них, товарищ Сталин, Жуков, как и Тимошенко, тоже поднялся, две возможности. Если они поставят задачу скорейшего окончания войны, то должны идти через Смоленск на Москву, но, надеясь захватить запасы стратегического сырья, могут ударить и по Украине. Лично я считаю, что немцы выберут первый вариант.
Но есть ещё один вариант, товарищ Жуков, Сталин поднял трубку вверх. Немцы могут попытаться спровоцировать нас, чтобы заставить Японию тоже согласно их договору напасть на нас. Правда, я думаю, японцы нападут на нас только тогда, когда будут полностью уверены в успехе, но немецкие провокации возможны. Очень возможны.
Мы отобьем японцев, товарищ Сталин! громко заявил маршал.
Товарищ Тимошенко, у нас есть 300 дивизий, 25 тысяч танков и столько же самолётов. Скажите, этого хватит, чтобы отбить
ещё и немцев?
Хватит, товарищ Сталин! ещё громче провозгласил маршал.
Вот и я так думаю прищурив глаза, сказал вождь, и в его усах затаилась довольная усмешка
Ворота городского сада с аркой, украшенной звездой и будочкой кассы, приткнувшейся сбоку, были гостеприимно распахнуты, и воинская колонна, печатая шаг, беспрепятственно вошла на центральную аллею под густо разросшиеся кроны деревьев.
В конце аллеи виднелась другая арка, поменьше. Колонна подошла к ней, пение оборвалось, прозвучала команда, и бойцы уже без всякого строя, со смехом и прибаутками начали шумно рассаживаться на длинных скамейках, окружавших летнюю эстраду.
Едва все уселись, как на сцене появился молодой чернявый политрук и громко объявил:
Начинаем!.. Сводный концерт!.. Самодеятельности!.. после чего уже выстроившийся за его спиной хор, грянул:
Сталин наша слава боевая!
Сталин нашей юности полёт!..
Потом, под бурные аплодисменты, хор скрылся за кулисами, а на сцене опять возник всё тот же политрук и назвал следующий номер:
Выступает!.. Ученик консерватории, Борис Вайнтрауб!.. после чего из-за его спины вышел тщедушный красноармеец и запиликал на скрипочке.
Послушав с минуту, боец 2-го взвода 3-й роты Мишка Анисин толкнул в бок своего дружка Ваську Долгого.