А-а-а, это там где русский солдат был изображён с головою льва, а генерал вовсе без головы?.. улыбнулся Арчи. Конечно, помню.
Так вот, Черчилль вынул изо рта сигару и помахал ею в воздухе. Генералы во время войны проходят жёсткий отбор, и прольётся немало крови, прежде чем определится лучший. А солдаты, они защищают свой дом, свои семьи и свой уклад. Они будут воевать, Арчи.
Согласен, кивнул сэр Арчибальд. Считаю, с военной точки зрения ты прав. А если посмотреть с политической?
Сэр Арчибальд заседал в парламенте, и его стремление повернуть вопрос из военной в политическую плоскость было понятным.
Что ты имеешь в виду? спросил Черчилль.
Я опасаюсь, Уинни, что Сталин, почувствовав, что под ним зашаталось кресло, а в случае военного поражения так и будет, решится заключить мир с Гитлером. Конечно, ему придётся пойти даже на территориальные уступки, но это возможно, Уинни.
В принципе да, после короткого раздумья согласился Черчилль. Но ты сбрасываешь со счетов личность Гитлера. В своей политике он исповедует принцип верности обещаниям. Плюс вдобавок его расовая теория о неполноценности славян и стремление захватить их земли
Но, Уинни, теория это теория, а политика это нечто другое, возразил Арчи. На определённых условиях они могут договориться
Нет, с сомнением покачал головой Черчилль и поинтересовался: Арчи, ты что-нибудь слышал о линии А-А?
Нет, оживился сэр Арчибальд. А что это?
А то, что по последним данным в окружении фюрера царит эйфория, и он поговаривает об окончании войны на линии Архангельск Астрахань.
Так покачал головой сэр Арчибальд. Если принять во внимание стремление японцев захватить Сибирь, следует вывод: Сталин на такие условия не пойдёт и будет воевать до последнего
Вот и я так считаю, согласился со старым другом Черчилль и снова пыхнул сигарой
Последними тянулись двое смертельно усталых бойцов, упрямо волочивших за собой «максим». Одним был здоровяк Федька Медведь, а второго худого, но жилистого, звали Яшка Соломин. Одной рукой держась за хобот, они тащили пулемёт, а в другой каждый нёс ещё по два цинка снаряжённых пулемётных лент.
Красноармейцы шли из последних сил, но при этом Медведь молча шагал, по-бычьи наклонив стриженную под «ноль» голову, зато Яшка, тоже уставший донельзя, непрерывно балагурил:
Нет, Федя, ты мне скажи, зачем мы его тащим? Соломин в сердцах сильнее дёрнул за хобот, и пулемёт, подскакивая на выбоинах, покатился чуть быстрее. Давай поставим вон под те кустики и пойдём себе
Ага, а военному трибуналу ты что скажешь?.. За потерю оружия неожиданно добродушно прогудел Фёдор.
Да где ты, Федя, тот трибунал видел? Яшка мотнул головой, показывая на пустынное шоссе.
На тебя найдётся, всё с той же интонацией отозвался Фёдор.
Ну ладно, притворно согласился Яшка. Тогда придём и скажем, бомбой как шарахнуло
А мы контуженные, да? криво усмехнулся Фёдор.
Нет, Федя, мы с тобой чокнутые, начал было Яшка, но тут же оборвал себя на полуслове, потому что рядом на обочине шевельнулись кусты, и тихий голос, долетевший оттуда, позвал:
Товарищи
Это ещё что за цабе?.. удивлённо протянул Яшка, глядя, как из кустов вылезает тщедушный красноармеец.
А тот, подойдя почти вплотную к пулемётчикам, неожиданно спросил:
Товарищи, вы отступаете?
Нет, к Берлину подходим! зло огрызнулся Яшка.
Я не о том Другие же бегут вполне здраво пояснил боец и, двумя руками перехватив почему-то бывший при нём скрипичный футляр, коротко выдохнул: Можно мне с вами?
Пулемётчики удивлённо переглянулись, и Яшка, только теперь углядев семитские черты бойца, фыркнул:
Смотри, Федя, жидок с балалайкой
Это не балалайка, это скрипка уточнил странный красноармеец.
Один хрен, не стреляет, ругнулся Яшка и грубо кинул: Ты вообще кто такой?
Я?.. Я Борис Вайнтрауб Меня призвали, а я консерваторию кончал, и меня в самодеятельность определили. Мы с концертом выступали, а тут началось
Где ж остальные балалаечники?
насмешливо поинтересовался Яков.
Не знаю, скрипач мелко затряс головой. Нас уже мало оставалось, машину разбомбило, мы пешком шли, а тут налёт, я испугался, убежал в лес, а когда вернулся, никого
Хватит ныть. Раз боец воевать надо внезапно вмешался Фёдор и, повернувшись к Якову, сказал: Отдай ему цинки, подносчиком будет
Это решение было принято безропотно, и через пару минут Фёдор с Яковом уже веселее тащили пулемёт, а за ними, с четырьмя связанными попарно и для удобства повешенными на плечи цинками едва поспевал отыскавший попутчиков Борис
Так они прошагали ещё примерно с километр, и вдруг Медведь зло выматерился:
Всё, туды его растуды, не пойду дальше!
Федя, ты чего это?.. всполошился Яшка.
А того, что позиция хорошая, Медведь показал на крутой изгиб дороги. Поставим «максима» за кустами, и как немцы на своих мотоциклах появятся, мы им и дадим!
За кустиками, говоришь?.. Яшка почесал затылок. Хорошо, как их разведка на мотоциклах появится или вдруг пешком топать будет, тогда, ясное дело, годится, а ежели, Федя, танк будет?
Тогда мы лесом уходить будем, твёрдо заявил Медведь и стал устанавливать пулемёт.