В этот момент дверь хлопнула, и в темноватую комнату вошёл высокий худой немец. Разглядев знаки различия старшего офицера, Верников вскочил, а тот, подойдя к столу, представился:
Полковник Шольц. И после короткой паузы сказал: Господин старший лейтенант, я приветствую ваш мужественный поступок.
По-русски он говорил совершенно правильно, но немецкий акцент чувствовался.
Да, я сознательно перелетел на вашу сторону, подтвердил Сергей.
Я знаю, кивнул полковник. Лётчики «Ме-110» всё рассказали.
Полковник сел, жестом пригласил Сергея сесть напротив и вполне дружелюбно сказал:
Как я понимаю, вы решили драться с жидо-большевиками?
Нет, я просто не желаю их защищать, твёрдо ответил Сергей.
Понимаю, кивнул немец и, внимательно посмотрев на Сергея, спросил: Вы дворянин?
Да, Сергей энергично кивнул.
Очень хорошо, очень немец побарабанил по столу пальцами и поинтересовался: А скажите, господин лейтенант, имя генерала фон Лампе вам слышать не приходилось?
Отчего же нет? Верников улыбнулся. Мама, вспоминая прошлое, говорила, что он служил вместе с моим отцом в Семёновском полку и часто бывал в нашем доме. Только тогда он был капитаном
Прекрасно, прекрасно почему-то дважды повторил немец и опять забарабанил по столу пальцами
Из остававшихся на ночь в парке по крайней мере человек двадцать умели управлять танком, так что через 15 минут вместо бронированной шеренги вдоль выезда разрозненно торчало всего полтора десятка танков, отчего-то не пожелавших завестись с первого раза.
Немецкие бомбардировщики не заставили себя ждать, но бомбовые серии, распахавшие взрывами территорию парка, практически не причинили вреда оставшимся на стоянке машинам, поскольку к осколкам танки не чувствительны, а прямых попаданий не случилось.
И едва самолёты улетели, как в парк на полуторке примчались помпотех и командир второй танковой роты. Убедившись, что потерь практически нет, они довольно переглянулись и помпотех облегчённо вздохнул:
Ух, а я уж думал тут ни черта не осталось
Да уж, согласился комроты-2 и поинтересовался: Кто приказал рассредоточиться?
Я, ответил дежурный и обеспокоенно спросил: А как в городке?
Пока не бомбили, помпотех нахмурился, но всё может быть
В этот момент рёв мотора идущей на предельной скорости машины прервал разговор, и через минуту рядом с командирами затормозила штабная «эмка». Из легковушки выскочил начальник политотдела и ещё на ходу крикнул дежурному:
Как тут?
Товарищ полковой комиссар, дежурный встал по стойке «смирно» и доложил по всей форме: Перед налётом машины были рассредоточены, и потерь нет.
Хорошо. Комиссар по-штатски вытер платком вспотевший лоб и показал на оставшиеся на месте машины. Это что, подбитые?
Нет, эти просто не успели вывести, соврал дежурный.
Хорошо, снова сказал комиссар и, спрятав платок, распорядился: Сейчас начнут прибывать экипажи. Машины проверить и приготовить к маршу. Я в штаб дивизии.
Комиссар неуверенно затоптался у легковушки и тогда дежурный, пользуясь моментом, быстро спросил:
Товарищ полковой комиссар, как с семьями быть? Эвакуировать бы А то ведь и городки бомбить могут
Что, эвакуация? комиссар удивлённо посмотрел на командира. Не паникуйте. Никакой эвакуации.
Так дети же вставил и своё слово помпотех.
У всех дети, отрезал начполитотела.
Командиры переглянулись. Они знали, что у полкового комиссара детей нет. А тот, ни на что не обращая внимания, заявил:
Наш корпус ударит по немцам, мы отбросим их обратно, и никакой эвакуации не потребуется. Могу сообщить вам, из штаба округа получен приказ: «Действовать по-боевому». Вот и действуйте.
Полковой комиссар недовольно сморщился и, садясь в свою «эмку», сердито хлопнул дверцей. Легковушка отъехала, и комроты-2 вслед ей зло хмыкнул:
Это как это, по-боевому? Выходит, хочешь наступай, хочешь отступай, хочешь обороняйся Так, что ли? А соседи?
Командиры недоумённо переглянулись.
Это он, видать, в политическом плане, для красного словца ввернул, заметил дежурный. Приказ наверняка конкретен.
Только мы его
пока не получили, с какой-то странной интонацией сказал помпотех.
Это ты к чему? не понял дежурный.
Так я ж могу полуторкой за деталями на техсклад махнуть. А там флигель, где наши живут, рядом.
Командиры понимающе переглянулись.
О, давай! дежурный одобряюще хлопнул помпотеха по плечу.
И там сам действуй по-боевому, горько усмехнулся комроты-2 и натянул шлем.
Помпотех быстро подошёл к оставленному в стороне грузовику и не приказал, а по-домашнему сказал стоявшему у машины пожилому старшине-шофёру:
Митрич, надо по-тихому к семьям смотаться, посмотреть
Знамо дело, нужно, кивнул Митрич и полез в кабину.
До городка, где жили командирские семьи, было вёрст десять. Раскачиваясь на ухабах плохо накатанной лесной дороги, полуторка шла с максимально возможной скоростью в сорок километров, отчего баранка всё время пыталась вырваться из рук Митрича, и он вполголоса матерился.
Примерно на середине пути лес поредел, дорога поднялась на взгорбок, открылась широкая панорама, и, глядя в подслеповатое окошко полуторки, помпотех вдруг попросил: