традиции предков, и были открытыми многоженцами, что почему-то крайне слабо порицалось католической церковью. Принца могла родить даже рабыня, и опять же, по стародавним германским обычаям, сын от служанки имел те же права, что и сын, рожденный дочерью соседнего короля. Мальчишки росли, как стая волчат, чтобы войти в положенный возраст, и получить свою долю наследства и дружину. Это могло закончиться только войной, и потому франкские короли воевали почти постоянно, то с соседями, то с братьями, то с племянниками, а то и с собственными детьми.
Римская Галлия, завоеванная северными дикарями, продолжила жить своей жизнью, по старинным законам, установленным императорами. Городами управляли местные советы, курии, и все большую власть набирали христианские епископы, которые становились кем-то вроде князей, назначаемых королями. Образованная галло-римская знать заняла все церковные должности, создав мощный противовес франкским королям, которые пока еще воспринимались только как военные вожди. На севере, в окрестностях Суассона, Парижа и Реймса расселились салические франки, которые жили по своим обычаям, не смешиваясь с покоренным населением. Их язык, в отличие от народной латыни галлов, был близок к языку бельгийских фламандцев. На востоке, на берегах Рейна, жили франки рипуарские, которые отличались от своих собратьев настолько, что с трудом понимали их без переводчика. Они управлялись собственными вождями, сидевшими в Кёльне. Франков разделял огромный, практически непроходимый бор, который позже назовут Угольным лесом. Его почти весь изведут на древесный уголь. Впрочем, все правители обоих племен были убиты Хлодвигом и его детьми, а их земли присоединены к королевству. Сыновья и жены племенных вождей тоже были вырезаны под корень. Меровинги не любили конкуренцию. Свободные крестьяне франки поставляли воинов, земледельцы же галлы были по большей части колонами , прикрепленными к земле. Помимо колонов и свободных крестьян землю обрабатывали рабы-сервы, которые работали в крупных имениях, называемых виллами. Загородные римские поместья постепенно превратились в укрепленные самодостаточные единицы, производившие на месте все то, что было необходимо для жизни. Торговля и ремесла постепенно умирали, а вслед за ними умирало денежное обращение. Еще ходили римские денарии и медные нуммии, а золотые императорские солиды оседали в кубышках знати. Местная чеканка ограничивалась тремиссами , потому что солид стал чрезмерно крупной монетой. На нее просто нечего стало купить. Но пока еще Галлия пользовалась преимуществами мирного времени под крылом одного короля. Торговцы и мастера свободно передвигались между городами, а в южные порты еще приходили корабли из Империи с изысканными товарами, маслом и тканями. Впрочем, через сотню лет арабские пираты парализуют морскую торговлю, и Западная Европа окончательно погрузится в Темные Века.
В этот год королевство франков впервые за полстолетия управлялось одним королем, Хлотарем I, сыном Хлодвига. Он пережил своих братьев и племянников, и, казалось, междоусобицам придет конец. Но нет. У короля было пятеро сыновей, один из которых прямо сейчас разорял мятежом запад страны, а оставшимся четверым предстояло править после смерти отца. Их и их потомков назовут Длинноволосыми королями, потому что франкские вожди никогда не стриглись. Именно в длинных волосах, по повериям, была заключена их божественная сила. Если Меровинга лишали власти, то ему обрезали волосы, и это было неслыханным позором, ведь короткую прическу носили рабы и покоренные римляне.
На востоке от королевства жили племена баваров и алеманов. Они пока пребывают в дикости и язычестве, и вскоре будут покорены франками. Саксы, что жили севернее, окажут отчаянное сопротивление. Они продержатся еще двести пятьдесят лет, периодически выплачивая дань длинноволосым королям.
В это самое время жило еще трое выдающихся людей своей эпохи, о которых и пойдет рассказ. Георгий Флоренций, юноша из знатной галло-римской семьи, только что принял постриг. Ему предстоит стать святым епископом Григорием Турским, и первым историографом этого времени. В Испании, у Атанагильда, короля вестготов, подрастала дочь, умница и красавица. Девушка умела читать и писать, и получила римское воспитание, что резко выделяло ее на фоне остальных королевских дочек на выданье. Её звали Брунгильдой. А в Суассоне, в покоях франкской королевы Аудоверы, прибиралась неграмотная пятнадцатилетняя служанка Фредегонда, которая должна была