Он нажал танкетку рации:
«Айболит» «Констеблю». Прием?
Штурм
Командир, у нас контакт, доложил Женя голосом Оптимуса Прайма. С северо-запада и с северо-востока по нам идет интенсивный огонь. Такое ощущение, что они с середины поля ебашат.
Я смотрел в планшет и пытался визуализировать расположение пулеметов противника. В современной войне, с ее технологиями, все становилось намного проще. Я обычный полевой командир мог занести расположение противника в программу на планшете, и тут же мой начальник и начальник моего начальника вместе с артиллерией получали доступ к этой информации. Женя вел бой и, одновременно, разведку, помогая вычислять огневые точки.
Камандыр! Камандыр! услышал я взволнованный голос «Бобо».
«Бобо» и «Ворд» внесли в блиндаж «Цистита» с окровавленной повязкой на шее. Следом за ними зашли возбужденные «Калф» и «Сверкай».
Нас расхуярили! быстро, глотая окончания тараторил «Калф».
Ты чего? не понимал я. Кого расхуярили?
Нас всех! Всех убили!
Там «полька» «полька» долбила по нам, начал поддакивать ему «Сверкай».
Их глаза были расширены, и казалось, что зрачки занимали всю радужную оболочку глаза. «Калф» был как загипнотизированный повторял одно и то же: «Все погибли! Все погибли!».
Я со всего размаха ударил его ладонью по щеке. Голова «Калфа» дернулась, он попятился, зацепился ногой за край нары и упал на спину.
Что ты несешь? заорал я. Оружие твое где?
Не знаю промямлил он.
Мне «Айболит» только что доложил, что они сблизились с украинцами, и по ним идет плотный огонь, я поднял его за бронежилет и заорал. Иди ищи свой пулемет и без него не возвращайся!
Рядом «Бобо», аккуратно разжимал пальцы на руке «Сверкана», в которой он сжимал гранату без чеки.
Тыхо, дарагой. Стой на мэсте.
Он вытащил гранату и вставил чеку на место.
Встать оба!
Они медленно поднялись.
Вы оба трусы! Пошли и нашли свое оружие! Без него лучше сюда не возвращайтесь! жестко крикнул я.
Все напряжение, которое скопилось у меня за это время, выплеснулось на них. «Сверкан» покраснел и потянул «Калфа» к выходу. Он служил в 2004-м в Чечне, в ГРУшной бригаде.
Я был уверен, что он опытный боец, на которого я могу положиться. Но страх победил их в первом же бою.
Прости командир, раздался слабый голос «Цистита». Я не мог ранило.
Все хорошо. Лежи спокойно.
Вид «Цистита» погасил часть моего гнева:
Сейчас все сделаем и поедешь на эвакуацию.
Он закрыл глаза. «Бобо» что-то говорил ему на таджикском, и он кивал головой. Я осмотрел окровавленную повязку. Ему не вставили в рану гемостатический бинт, и кровь продолжала течь из раны. Мы разрезали старую повязку и осмотрели ее. Рваные края раны и сочащаяся оттуда кровь не давали разглядеть повреждение. Джура был не сильно большого роста, а сейчас он совсем скукожился и стал похож на подростка. Я напихал
в рану как можно больше гемостатического бинта и туго забинтовал ему шею. Пока мы оказывали первую помощь, он бледнел и все меньше реагировал на происходящее. Кровь залила мне все руки, намочила рукава куртки и бронежилет.
Джура? Джура!
Я тряс я его, но он еле слышно стонал и, в итоге, отключился.
Тащите его к медикам!
«Цистит», который был выносливее мула, умирал на моих глазах. И у меня не было возможности спасти его.
«Зачем я вообще разрешил ему быть пулеметчиком? Такие люди не должны воевать и умирать! мысли скакали в голове и натыкались на неизбежную правду войны: «Здесь все равны и нет любимчиков. Война это хаос и никто, ни от чего не застрахован».
Я сидел на рации и каждые пять минут разговаривал с Женей, координируя их действия.
Кофе будешь, «Констебль»? спросил меня «Абакан».
Он нашел воду, вскипятил ее в кружке и засыпал туда несколько пачек растворимого кофе. Я пил его и курил сигарету за сигаретой. Мне казалось, что у Жени и его группы ничего не получится. Я слышал по рации очень интенсивный огонь со стороны противника.
В итоге, он с бойцами откатился назад, перегруппировался, и они разделилась по трое. Первая тройка, пользуясь темнотой, тихо поползла вперед. Две остальные прикрывали их огнем, создавая впечатление позиционного боя. Периодически один из бойцов отрабатывал по украинцам из гранатомета. В ответ ВСУшники стреляли из пулемета.
Сдавайтесь, пидоры! кричали украинцы.
Сами вы пидоры! кричали в ответ наши и продолжали стрелять, отвлекая противника.
В кромешной тьме Женя и три его бойца потихоньку подползли к окопам противника, максимально сблизившись с ними. Ему, как командиру, приходилось подгонять застывающих и перепуганных бойцов, которые впервые в своей жизни участвовали в настоящем бое, под шквальным огнем. И хотя Женины бойцы были простыми ребятами, закаленными жесткими условиями российских тюрем и зон, в критической ситуации решающее значение имели характер и способность пересилить страх дух идти до победного конца. Побеждал тот, кто передавливал противника духом.
«Констебль» «Айболиту».
На связи «Констебль» с волнением в голосе ответил я Жене, ожидая плохих новостей.
Позиция наша. У нас один «трехсотый». У противника четыре «двести». Держим оборону. Нужен боекомплект.