«Серебруха» «двести», коротко ответил Женя, когда вернулся.
Пуля от крупнокалиберного пулемета попала ему в плечо, вырвав кусок кости вместе с сосудами. Женя привел остатки отделения нашей разведки, в котором было много раненых. Одного с ранением
в живот они тащили на спальнике.
«Серебрухе» было двадцать пять лет. Здоровый парень, который непонятно зачем пошел в штурмовики, хотя учился на вертолетчика.
Что случилось? спросил я «Гуся», бойца отделения «Серебрухи».
Мы шли по этому рву. Нам была поставлена задача незаметно зайти и штурмануть укреп. Прилетела «птица» и срисовала нас. По нам с двух сторон стали работать пулеметы, арта и минометы, он немного закатывал глаза вверх, когда вспоминал события и пересказывал их. Сразу было несколько «двести» и «триста». «Серебруха» попер дальше и стал гнать нас вперед, орал: «Ты что не хочешь умереть с командиром?!». Он был как сумасшедший, «Гусь» испуганно посмотрел на меня. И тут в него попала пуля и вырвала кусок. В общем, кровищи было много. Прямо вот так хлестало, стал показывать руками «Гусь». Мы попробовали заткнуть ему рану, но что тут заткнешь там кулак всунуть можно было.
Его руки и бронежилет были залиты свежей кровью, которая пропитала рукава и бушлат.
Сам цел?
Немного зацепило, показывал он перетянутую жгутом руку.
Я смотрел на черный спальник, в который был завернут Серебруха, и пытался вспомнить, каким он был. Из-за разницы в возрасте близких отношений у нас не сложились. Говорить нам было не о чем, да он особо и не открывался. Единственное, что нас объединяло, это любовь к сладкому. Я постоянно менял у него шоколадки из своего пайка на печенье.
Женя повел «трехсотых» к «Трубам» точке, от которой можно было добраться к заводу «Рехау». В его подвале был оборудован первый перевязочный пункт.
«Констебль» «Крапиве», услышал я командира.
На связи.
Какого хера вы там топчитесь? Давай двигай быстрее вперед, стал орать он. Полдня вы там булки свои морщите. Когда ты будешь на точке?
Командир, «Серебруха» «двести». Полгруппы его «размотало», докладывал я, думая: «Ты же не видишь в реальности, что происходит!».
Занимаюсь эвакуацией группы, продолжал я доклад. Дорога, по которой мы двигаемся, простреливается противником из пулеметов. С запада и северо-запада идет непрерывный огонь из крупного калибра.
Ясно. Остатки группы забирай себе. И давай шустрее двигайся. Тебе нужно продвинуться вперед вдоль посадки строго на север. Там на перекрестке позиции, которые захватили наши соседи. Нужно их сменить. Доложишь о выполнении.
Принято.
«Если тупо выполнять приказание и в ускоренном темпе вести отделение по открытой местности, нас срисует «птичка», и я потеряю половину людей. Нужно выполнить поставленную задачу и сохранить отделение!» приказал я сам себе.
Короткими перебежками, чтобы не попасть под минометы, мы преодолели расстояние, не потеряв ни одного бойца. Нас встретила группа РВшников, которые брали этот укреп под руководством «Потопа».
Укреп «Перекресток»
Удачи!
Я чувствовал себя как мальчик, для которого взрослые мужчины захватили позицию, которую нужно посторожить.
Они выпрыгнули из окопа и растворились в сумерках. По их спокойствию и легкому пренебрежению к опасности было видно, что они, в отличие от нас, воюют давно.
Огромный центральный блиндаж был соединен системой траншей с шестью блиндажами поменьше. Они были накрыты в три наката отборными бревнами и оборудованы внутри нарами, столами и лавками. В траншеях располагались пулеметные гнезда, в одном из которых стоял аналог нашего «Утеса» трофейный крупнокалиберный пулемет «Браунинг». За девять лет противостояния и гражданской войны на востоке Украины города, находящиеся на линии боевого соприкосновения, были превращены в опорные точки с разветвленной системой хорошо продуманных укреплений. Этот укреп находился на перекрестке и из него можно было легко контролировать северное и северо-западное направление.
Я назначил наблюдательные посты, которые были выдвинуты перед основной линией обороны. Прошелся по всем траншеям и расселил бойцов. Дал задания командирам групп и скоординировал свои действия с соседями и «Крапивой». Впереди была первая ночь на передке. Несмотря на то, что можно было немного выдохнуть, адреналин не давал этого сделать.
Мы даже не подозреваем порой своих потенциальных возможностей по вывозу стресса. Спасибо бесчисленным поколениям наших предков, для которых жизнь была сплошным выживанием. Именно тогда и сформировался человек, способный при помощи инстинктов и интеллекта преодолевать опасности. Я был уверен, что, набегавшись
по посадке и наигравшись в игру обгони мину, мои бойцы вырубятся и будут спать, но никто не смог уснул.
В темноте каждый шорох казался подозрительным. Любое дуновение ветра, раскачивающего ветки на деревьях, тревожило и заставляло воображение рисовать картины приближения к нашим позициям врага. Мне не нравилась северо-западная часть нашего расположения очень близко от нас были кусты, которые граничили с садом, и это была идеальная точка для атаки на наши позиции.