Водопьянов Михаил Васильевич Гибель «Кречета»
Издательство художественной литературы имени Гафура Гуляма
Ташкент 1969
{Подробнее об издании}
Звонок из кремля
Соколов снял трубку и поднёс её к уху. Гудит, значит, работает. Бережно положил трубку на рычаг и стал мерить шагами комнату.
Проходя мимо висевшего около двери календаря, машинально оторвал листочек и прочёл: «13 июня 1940 года, долгота дня 17 часов 29 минут, восход солнца 3.45, заход 21.14».
«Самое время лететь, невольно подумал Соколов. День длинный и число тринадцатое! Для меня оно всегда счастливое».
Он снова взглянул на телефон и опять зашагал вдоль полок. Стеллажи были невысокие; на них стояли модели самолётов, отлитые из алюминия и стали, выточенные из дерева, слоновой кости, плексигласа. Моделей было много, и каждая из них хранила частицу лётной биографии Соколова. Ведь всё это «портреты» самолётов, на которых в разное время летал он, лётчик-испытатель Юрий Александрович Соколов.
Вот распластала сверкающие крылья двухмоторная машина. Шли тогда через Татарский пролив. На высоте в тысячу метров с правого мотора сорвало винт и подбросило вверх. С ураганной силой винт ударился в кабину. Лицо Соколова, раненное осколками стекла, заливала кровь. Не оставляя штурвал, он напряжённо вглядывался в стремительно надвигавшуюся землю, вытирал рукой лицо, не понимая, что случилось. А земля всё ближе, ближе... Страшный удар, треск... Чудом он остался тогда жив. Поседели виски.
А с этой «птичкой» разве легко было? Соколов взглянул на маленькую модель истребителя. В испытательном полёте этот самолёт не вышел из штопора. С огромным трудом Соколов выбрался из кабины, чтобы прыгнуть с парашютом!
«Парад» авиационных моделей завершала миниатюрная копия нового разведчика дальнего действия, на днях поставленная на полку. У изящного самолёта были красные крылья, суживающиеся к концам. На его фюзеляже чётко виднелось: «Кречет». Именем гордой птицы из семейства соколиных, с длинным телом и широким размахом могучих крыльев, был назван новый самолёт-разведчик. Стремительные кречеты особенно ценились когда-то при соколиной охоте на волков и лисиц. «Кречет, созданный людьми, будет незаменим при «охоте» на вражеские военные объекты.
Соколов присутствовал при рождении этой машины. Конструктор советовался с ним, когда задуманный самолёт существовал только на ватмане и кальке. Пилот-испытатель наблюдал, как в заводских цехах чертежи воплощаются в металл. Потом он долго и любовно «воспитывал» самолёт, совершал на нём первые пробежки по бетонной дорожке, поднимал его в небо, сначала на небольшую высоту, а затем к границам стратосферы. Он ходил на «Кречете» по ближним и дальним маршрутам и чем больше летал на новой машине, тем сильнее привязывался к ней. Несомненно, «Кречет» большая удача, настоящая победа советской конструкторской мысли. Он послушен в управлении, экономичен, быстроходен. На высоте в десять тысяч метров его крейсерская скорость достигает семисот километров в час. Не было у нас ещё такой машины. И вот предстоит последнее испытание, прежде чем она пойдёт в серийное производство. По
мысли конструктора Киреева и его шеф-пилота испытателя Соколова таким завершающим экзаменом должен стать дальний, высотный, беспосадочный перелёт вдоль границ Советского Союза.
Мысль о таком дерзком перелёте появилась у Соколова уже давно, только не было подходящей машины. А теперь, познакомившись с «Кречетом», понял: вот он, долгожданный самолёт!
Вместе с друзьями, с которыми он не раз бывал в воздушных переделках, опытнейшим штурманом Александром Павловичем Гришиным и неизменным борт-механиком Константином Константиновичем Морозовым, не имея ещё официального разрешения, Соколов начал готовиться к перелёту. Друзья тщательно продумали все детали, изучили маршрут, составили график перелёта протяжением почти в двадцать пять тысяч километров. Недавно к ним присоединился четвёртый член экипажа Юсуп Рахимов. Соколов давно уже опекал этого молодого талантливого лётчика, смелого, решительного, хорошо разбирающегося в технике.
В двадцать четвёртом году на Ташкентском аэродроме невысокий смуглый подросток, не совсем уверенно выговаривая русские слова, задорно спросил у него:
Товарищ красвоенлёт! Разрешите узнать, не требуется ли какая помощь со стороны моторного цеха?
Ты кто, начальник цеха? с серьёзным видом справился лётчик.
Я ученик по ремонту авиационных моторов!
А мотор, который на этой машине, хорошо знаешь?
Впервые вижу, чистосердечно признался паренёк.
А вообще-то моторы знаешь?
Могу разобрать мотор БМВ!
А собрать?
Собрать ещё гайка слаба.
Как тебя зовут? Сколько тебе лет? улыбаясь, спросил лётчик.
Рахимов Юсуп. Лет пятнадцать!
Ты, как видно, толковый парень! Мне нравятся твои ответы.
Один мудрец сказал: «Сидеть можешь криво, но говори прямо».
Хорошо мудрец сказал. Вот что, Юсуп, передай своему начальнику, что я благодарю его за внимание. Мотор на моей машине в полном порядке. Но если тебе не трудно, отдай вот эту записку кладовщику, чтобы он распорядился заправить горючим мой самолёт.
Позвольте мне самому налить бензин. Я быстро!