Да, приятель, молиться да грабить вот все, что они умеют, продолжал майор, выколачивая золу из своей трубки. Помнишь старика Ватсона, что служил в 1712 году по набору в Массачусетсе? Он был еще правой рукой Барнвелля во время нашей экспедиции в Тускарора?
Дед утвердительно кивнул головой.
Ну так его сын участвует в нынешней экспедиции, и старый Том или, лучше сказать, полковник Ватсон, как он любит, чтобы его величали, приехал сюда с женой и двумя дочерьми, и я застал их всех занятыми снаряжением юного Тома на войну.
Раскурив новую трубку, старый майор продолжал:
Прежде всего я увидел с полдюжины пучков красного лука, затем целый жбан патоки, но всего более привлек мое внимание громадный парусиновый мешок, совершенно пустой. «На кой черт молодому Тому этот мешок?» думал я, но вскоре в разговоре старик чистосердечно признался мне, что, судя по рассказам, Луисбург город богатый, и как знать, что Господь Бог пошлет его сыну Тому. Но так как мешок был пуст пока, то сестрицы догадались положить в него Библию и молитвенник, очевидно, полагая, что здесь молодой прапорщик всего скорее найдет их. У нас с тобой, Хью, никогда ни в одном походе не было с собой ни Библии, ни молитвенника, но и мешков для добычи мы тоже не заготавливали!.. докончил майор.
В этот вечер приятели пили за успех экспедиции и кляли на чем свет стоит будущих ее участников. Мы, нью-йоркцы, не отличались особенной религиозностью, зато у наших
соседей благочестие было всегда на виду, и один полковник Хескот, возмущенный тем, что мы чуть не язычники, рассказал деду прием, примененный им для возбуждения религиозного рвения во вверенном ему отряде. Он издал приказ, чтобы командиры всех отдельных частей по воскресеньям с рассветом собирали своих людей на плацу и производили учения до заката, делая исключение только для тех, кто выкажет желание идти к утреннему и вечернему богослужению и прослушать в течение дня две длинные проповеди; этот прием дал превосходные результаты.
Однако все это увело нас в сторону, и мне пора вернуться к своему рассказу.
ГЛАВА II
Большинство же лип, преимущественно английского происхождения, весьма заботились об образовании своих детей и отправляли их в Англию в учебные заведения первого разряда и в университеты.
Что касается меня, то я сначала обучался у мистера Вордена, нашего приходского священника и ректора местной семинарии, слывшего человеком весьма ученым и бывшего весьма популярным во всей округе. Проповеди его всегда были кратки, но энергичны; они продолжались, как правило, не более двадцати минут, и только однажды его проповедь затянулась на двадцать две минуты; но когда проповедь длилась всего четырнадцать минут, мой дед неизбежно уверял, что она была божественна.
Когда я мог уже сносно переводить две первые книги «Энеиды» и знал все Евангелие от Матфея, мог управиться с начальной математикой и освоил еще кое-что из других наук, зашла речь о помещении меня в какой-нибудь колледж. Посылать меня в Англию не хотели, и у нас оставался выбор между Йелем в Нью-Хавене, в Коннектикуте, и Нассау-Холл в Нью-Арке. в Нью-Джерси. Но мистер Ворден презрительно пожал плечами и заявил, что последняя средняя школа в Англии стоит во сто крат выше и что любой ученик грамматических классов Итона или Вестминстер-колледжа мог бы быть здесь профессором. Отец, родившийся в колонии и воспитанный здесь, был несколько обижен таким мнением; дед же мой, родившийся в Англии, хотя и выросший в колониях, не знал, как к этому отнестись. Я присутствовал при обсуждении этого вопроса в нашей большой гостиной. Это происходило ровно за неделю до Рождества. Мне только что минуло тогда четырнадцать лет.
В гостиной собрались капитан Гуго Роджер, мой дед, майор Ивенс, мой отец, матушка моя, высокочтимый мистер Ворден и старик Ван Валькенбург, друг семьи голландец, которого друзья, ради краткости, звали всегда полковник Фоллок; он был другом и сослуживцем моего отца и дальним родственником моей матери. Человек всеми уважаемый, в это время года он постоянно приезжал в Сатанстое и на этот раз привез с собой и своего сына Дирка, который сделался моим другом (он был всего на год моложе меня).
Так что же ты думаешь делать, Ивенс? спросил полковник. Дать ли мальчику высшее образование, подобно его деду, или же только среднее, подобно его отцу?
Сказать по правде, ответил отец, этот вопрос у нас еще не решен, потому что мы, прежде всего, не можем прийти к соглашению, куда отправить мальчика.
Полковник удивленно посмотрел на отца и воскликнул:
Кой черт! Да разве их так много, этих колледжей, что выбор представляется затруднительным?
Для нас представляется выбор между двумя, ответил отец, так как Кембридж слишком далеко, и мы не можем решиться отправить туда нашего единственного ребенка. Сначала мы было думали об этом, но потом совершенно отказались от этой мысли!
Кембридж? Где это Кембридж? спросил
полковник, вынув трубку изо рта.