Гость взял со стола стакан, подержал его и поставил на то же место, не сделав глотка.
Я хорошо помню, как вы меня сфотографировали Несмотря на то, что для нас война была разной, добавил он. Для Фолька очередная работа. Будничная рутина. А он видел такое впервые. Его призвали всего несколько дней назад, и вот он оказался среди таких же, как он, неопытных солдат, перепугавшихся насмерть, когда против их винтовок двинулись сербские танки.
Они разгромили нас, понимаете? В прямом смысле слова. Из сорока восьми осталось пятнадцать Их-то вы и встретили.
Они выглядели плачевно.
Да, представьте себе. Мы бежали, не разбирая дороги, как кролики, пока не собрались вместе у Петровцов. Мы были так напуганы, что командиры приказали нам отступать к Вуковару Тогда-то мы и повстречали вас и ту женщину. Помню, я очень удивился, когда ее увидел. «Это фотограф», подумал я. Фоторепортер. Она быстро прошла мимо, словно не заметив нас. Я смотрел на нее, а когда обернулся, увидел
вас. Вы навели объектив, прицелились не знаю точно, как это у вас называется, чтобы меня сфотографировать Камера щелкнула, и вы пошли дальше не кивнув, не сказав ни слова. Не взглянув больше в мою сторону. Думаю, вы забыли обо мне, как только опустили камеру, забыли даже о том, что я все еще стою перед вами.
Возможно, ответил Фольк с некоторым раздражением.
Гость кивнул на обложку с фотографией.
Вы даже представить не можете, сколько я всего передумал за эти годы, глядя на снимок Он помог мне многое понять о себе, о других. Я изучал свое лицо точнее, то лицо, каким оно было в то время. Я словно видел себя со стороны, понимаете? Можно сказать, что на снимке изображен кто-то другой. Однако я-то думаю, что другой это тот, кем я стал потом.
А вы, он медленно повернулся к Фольку, не особенно изменились.
Голос звучал как-то странно. Фольк пристально изучал незнакомца, видел, как тот поднимает руку, что в данной ситуации было довольно бессмысленно. Ничего особенного не происходит, говорила ему рука. Я зашел, чтобы с вами поздороваться, вот что означает мой жест. Чего еще могу я хотеть?
Да, продолжил гость. Вы действительно совершенно не изменились Пожалуй, только волосы поседели. И больше морщин на лице. Найти вас было совсем не просто. Я побывал везде, где только мог, расспрашивая о вас. Обошел агентства, редакции журналов Поначалу мне было известно о вас очень немного, но постепенно я узнавал все больше. Оказывается, вы известный фотограф. Говорят, один из лучших. Всю жизнь работали на войне, получили кучу премий Однажды все бросили и исчезли. Сперва я думал, что это связано со смертью той женщины, но потом узнал, что вы проработали еще несколько лет. Вас продолжали публиковать после Боснии, Сараево, и даже каких-то событий в Африке, я не ошибаюсь?
Чего вам от меня надо?
Он не понимал, смеется гость или нет. Холодный, жесткий взгляд не сочетался с кривившей губы улыбкой.
Благодаря вам я прославился. И мне стало интересно, кто меня сделал знаменитым.
Как вас зовут?
Забавно, правда? взгляд оставался холодным и пристальным, однако улыбка стала еще шире. Вы сфотографировали солдата, с которым столкнулись на пару секунд Даже имени его не знали. А фотография обошла весь мир. Потом вы забыли безымянного солдата и делали другие снимки. Фотографировали кого-то, чьего имени, скорее всего, тоже не знали. Может быть, те безымянные люди прославились, как и я Удивительная у вас работа.
Он смолк, возможно действительно размышляя о бывшей работе Фолька и рассеянно глядя на стакан с коньяком, стоявший рядом с фотографией.
Потом, словно внезапно очнувшись, взял его и поднес к губам.
Меня зовут Иво Маркович.
С какой стати вы меня искали?
Гость поставил стакан и вытер губы тыльной стороной руки.
Я собираюсь вас убить.
Только пение цикад в зарослях кустарника прерывало наступившую тишину. От удивления рот Фолька приоткрылся. Он обвел глазами комнату, сердце стучало медленно и гулко. Он слышал, как оно бьется в груди.
За что?
Он медленно отошел в сторону, всего на несколько сантиметров, каждый его шаг был предельно осторожен. Теперь он стоял вполоборота к гостю, подставив ему левое плечо. Он без труда мог протянуть руку и взять широкий острый мастерок, чья рукоятка торчала среди тюбиков и флаконов с краской. Он потянулся к рукоятке. Гость не заметил его движения по крайней мере, не подал вида.
Сложный вопрос, гость задумчиво смотрел на мастерок, зажатый в руке Фолька. Я обдумывал ваше убийство столько лет, рассчитывал каждый шаг, тем не менее ваш вопрос намного сложнее, чем кажется.
Не отрывая глаз от гостя, Фольк оценивал обстановку: свободное пространство, расстояние до двери, физические возможности. К своему удивлению, страха он не чувствовал. Он не понимал, в чем причины такого неожиданного спокойствия в тоне и поведении незнакомца или в его собственном отношении к жизни.
Так вот. Сейчас я вижу, что все это слишком сложно. Особенно когда человек в своем уме.
Что, простите?
Когда у него все в порядке с мозгами. Если он не сумасшедший. Маркович покачал головой. Я слишком хорошо понимаю, что вы живой человек, сказал он просто. Раньше, в самом начале, мне казалось, что убить несложно. Тогда я мог сделать это без лишних разговоров. Без рассуждений. Но время не проходит впустую. Оно идет, а ты все думаешь и думаешь. У меня было достаточно времени, чтобы подумать. И обычное убийство кажется мне теперь слишком простым.