В ответ со всех сторон раздались голоса:
Давид! Правда ли, что Мсра-Мелик убит?
Нет больше Мсра-Мелика, отвечал мсырцам Давид. Возрадовались мсырцы.
Давид! сказали они. Будь всегда юным, цветущим, а твой меч да пребудет острым!
Пусть тебе всюду сопутствует удача!
Даруй ему, Господи, долгие дни!
Отцу и матери царство небесное! Поблагодарил их Давид и сказал:
Ступайте домой, люди бедные, горемычные! Ступайте домой, хлебопашцы, ремесленники, воины пешие и конные! Ступайте отдохните! Сами живите мирно и нам мирно жить не мешайте. Ваша страна вам, наша страна нам. Пашите вашу землю, а мы будем свою землю пахать. Жните вашу ниву, а мы будем свою ниву жать. Ешьте ваш хлеб, а мы будем свой хлеб есть. Будем жить в мире. Вред происходит не от мира, а от войны. Идите же с миром! Прощайте! Но да будет вам ведомо: если какой-нибудь другой Мсра-Мелик погонит вас на войну, то, хотя бы я, Давид Сасунский, Конек Джалали и меч-молния были в глубокой яме, под сорока жерновами, мы достойно вас встретим и разобьем в пух и в прах!
Исмил-хатун вместе с остатками своего войска возвратилась в Мсыр.
Мсырские данники и военачальники, бывшие
с Мсра-Меликом в союзе, вместе со своими войсками на все четыре стороны двинулись и везде славословили Давида.
Давид Сасунский исполнил завет отца своего, говорили они. Родной Сасун освободил, мир миру принес!
Кери-Торос разил вражью сечь, как вдруг до него долетела весть, что Давид Мсра-Мелика убил. Тут Кери-Торос бой прекратил, кликнул своих ратников и вместе с ними двинулся на Леранское поле.
Давид и Кери-Торос еще издали друг друга увидели, окликнули, съехались.
Кери-Торос поцеловал Давида в лоб, Давид поцеловал дяде руку, и они вместе отправились в Сасун.
Ни добычи, ни пленных они с собой не везли.
Давид пол-Мсра-Мелика схоронил на Леранском поле, отрезал у него правое ухо, погрузил на арбу и повез в Сасун Пачкуну Верго в подарок.
Сасунцы взобрались на кровли поглядеть, что за войско подходит к городу. Вопли и стоны огласили Сасун. Люди подумали, что это идет мсырское войско Сасун разорять, жен и дев в полон угонять.
Но тут вошли в Сасун два глашатая, поднялись на крепостную стену и крикнули:
Эй, сасунцы! Что вы подняли вой, что вы плачете плачем? Сюда идет Давид. Он наголову разбил мсырское войско, Мсра-Мелика убил и теперь возвращается восвояси.
Весь народ возликовал и повалил навстречу Давиду. Путь ему цветами усеяли, ковры расстелили и с песнями, с плясками повели на главную площадь. По дороге целовали Конька Джалали в окровавленные ноздри, целовали окровавленные доспехи и оружие Давида, плакали от радости, смеялись, вновь и вновь целовали, вновь и вновь, вновь и вновь, и кричали, кричали:
Слава Давиду, достойному сыну Сасуна!..
Слава Давиду, достойному сыну Львораздирателя Мгера!..
Давид! Ты наш освободитель!..
Давид! Век живи, золотой ты наш!..
Тысячу лет живи!..
Коль трудился будь сыт, а и не трудился все равно будь сыт!
В Сасуне один Давид и сто тысяч его благословляющих уст! Давид концом копья поднял с арбы Мсра-Меликово ухо и швырнул его дяде Верго:
Дядя Верго! Ты просил, чтобы я привез тебе от Мсра-Мелика подарок. Ну вот я и привез. Если в силах ты его поднять, носи на здоровье!..
Сасунцы нагрели семь котлов воды. Давид вымылся, вымыл коня, соскреб с него кровавую грязь войны, причесал его, в конюшню отвел и засыпал в кормушку семь пудов ячменя.
Затем пошел к своей знакомой старухе, выпил бочку вина, лег, заснул и проспал три дня кряду, а когда проснулся, то увидел, что в изголовье у него сидит старуха.
Доброе утро, Давид! сказала она. Каково спалось? Всё ли ты в добром здоровье?
Нанэ! молвил Давид. У меня матери нет ты заменила мне мать. Отныне что ни повелишь, всё исполню.
Давид, солнышко ты мое ясное! сказала старуха. Ты уже взрослый, ты заменил нам Львораздирателя Мгера. Иди к дяде, вели ему открыть престольную палату и займи отцовский престол.
Пришел Давид к дяде, сказал:
Дядя Оган! Открой мне престольную палату я сяду на отцовский престол.
Открою, милый, открою! молвил Горлан Оган. Кому же еще и сидеть на престоле, как не тебе? Светоч Сасуна потух, а ты его вновь зажег. Носи на счастье Мгеровы доспехи и оружие, скачи на отцовском Коньке Джалали, тебе престол твоего отца, и слава его тебе!
Часть четвертая
ДАВИД-ЖЕНИХ
Был он завидный жених.
Имя его красило его лицо, лицо его красило его имя.
Когда он выходил из дому и шел по городу, девушки млели при виде его, а матери ахали.
Больше всех таяла, больше всех по Давиду сохла жена Горлана Огана Сарья-ханум.
Однажды, в то время когда Горлан Оган спал, Сарья встала с постели, взяла пирог, жареную курицу, меду, масла, кувшин с семилетним вином, облеклась в самый красивый наряд свой, волосы расчесала, глаза подвела, свечку зажгла и пошла к Давиду.
Давид слал; дверь у него была заперта.
Давид! Отопри! сказала Сарья.
Кто это? спросил Давид.
Это твоя тетка, Сарья.
Давид встал и отпер дверь. Сарья вошла в покой, села.
Стосковалась я по тебе, Давид сказала она. Недосуг мне было приготовить для тебя что-нибудь повкуснее. Принесла, что под рукой было. Кушай на здоровье!