Ты солгала мне, жена, изгнала ты из моего дома светоч сасунский.
А Давид переночевал у старухи, утром встал, на охоту пошел.
Видит: воронья стая кружит над старухиным просом и знай клюет его да клюет. «Как тут быть?
подумал Давид. Пусть я даже одной стрелой двадцать ворон убью, другие-то улетят?..»
Вырвал он с корнем тополь, да как махнет им через поле -все вороньё вместе с просом смешал.
Пришла старуха на поле, глядит ни одного колоска не осталось. И давай ладонями по коленям себя хлопать, и давай вопить:
А, прах тебя возьми, Давид! Что ты со мной сделал?
А что ж, по-твоему, нанэ? Я должен был смотреть, как вороньё твое просо клюет?
Чтоб тебе пусто было, Давид! Ведь ты все мое просо сгубил. Чтоб тебя Господь огнем попалил, бессердечный заика, сумасброд ты сасунский! Твой отец, Львораздиратель Мгер, пока был жив, отца и мать заменял беднякам. Разве ты достоин называться его сыном? Что ты натворил? Я только надеждой на эту полоску проса и жила, а ты его сгубил! Чем же мы с дочкой будем теперь кормиться?
Нанэ! Да ведь я да ведь я ду-умал
Ду-умал, да и наду-умал Чтоб тебя змея укусила!.. Если уж ты такой силач, чего на Цовасар не идешь?
А что там такое?
Там Божья кара уготована для тебя!.. Разве ты не знаешь, что на Цовасаре охотился твой славный отец?
Ну?
Тпру!.. То место стеной обнесено. Там гибель медведей, волков, козуль, оленей, диких баранов ведь им не выйти из-за стены. Мсра-Мелик отнял у нас Цовасар. Сасунцам воспрещено там охотиться.
Почему бы тебе туда не пойти, не отбить ту гору, где охотился твой отец?
Нанэ, золотая ты моя! воскликнул Давид. Почем же я знаю, где эта самая гора?
Ты только знаешь, где мое просо, пугало ты воронье! Разве ты, окаянный, достоин называться сыном своего отца?
Не проклинай меня, нанэ! Я еще молод, я сирота. Скажи мне лучше, как к Цовасару пройти.
Иди и схвати дядю Огана за шиворот пусть он проводит тебя на Цовасар.
Давид пошел домой, схватил дядю за шиворот.
Дядя! Где гора Цовасар? Там охотился мой отец, проводи меня туда!
Обманули тебя, мой милый, сказал Горлан Оган, не было у твоего отца такой горы.
Нет, была! вскричал Давид. Не лги! Я знаю, что была. Ты должен сводить меня на Цовасар.
Пусть язык отсохнет у того, кто тебе это сказал! молвил Горлан Оган. Знай, родной мой: после того как отец твой, Львораздиратель Мгер, вечным сном опочил, пришел Мсра-Мелик, захватил Цовасар и сказал: «Это место моей охоты!» Сказал и ушел. С той поры мы не смеем ходить на Цовасар.
Дядя! Ты только путь мне туда укажи, я и один дойду, молвил Давид. Коли нагрянет туда Мсра-Мелик, так пусть он меня убьет, а не тебя.
Давид, родной ты мой, молвил Оган, потерпи денек, завтра чуть свет я свожу тебя на Цовасар.
Осердился Давид:
Нет, ты мне сейчас укажи дорогу к Цовасару! Не укажешь клянусь хлебом, вином и господом вездесущим, я шею тебе сверну.
Испугался Горлан Оган.
Не сердись, родной, сказал он, я тебя сей же час свожу на Цовасар.
Пошли они на главную площадь. Там Кери-Торос беседовал с отцами города.
Пусть отсохнет язык у того, кто проговорился Давиду про Цовасар, сказал Оган. Давид силком меня заставляет туда идти.
Обрадовались сасунские молодцы.
Дядя Оган, возьми с собой и нас! взмолились они. Там, наверно, сейчас пропасть волков, медведей, козуль, диких баранов. Поглядим, как Давид будет их бить.
Давид взял отцовский лук, стрелы и сел на коня. Вместе с ним поехали на Цовасар Горлан Оган, Кери-Торос и сасунские молодцы.
Гора была обнесена высокой стеной.
Дядя! Что это за стена? спросил Давид.
Эту стену, мой мальчик, воздвиг твой отец, чтобы звери не убежали, отвечал Оган.
Давид поглядел вокруг, но входа так и не нашел. Тогда он вырвал с корнями кряжистый дуб, ударил в стену, одно звено повалил и переступил через него. Следом за ним перешли через поваленное звено стены и все его спутники.
Глазам их открылся зеленый лес, чистые родники, озеро с мраморными берегами. Много там было всякого зверя: медведей, волков, лисиц, много козуль, зайцев, оленей, диких баранов.
Сасунские молодцы хотели было убить дикого барана. Но Давид закричал:
Эй, вы! Не смейте трогать зверей! Мой отец напрасно держал в плену, заточил в темницу Богом созданных тварей это грех на его душе.
Давид, мальчик ты мой! обратился к нему Оган. Убей одного барана мы его съедим. Ведь мы проголодались!
Нет, дядя, не стану я убивать. Эти звери в темницу заключены. Разве можно убивать пленных? Плененного зверя любая старуха
убьет. Мужчине подобает убивать свободных зверей.
Тут Давид кулаком ударил, ногой пнул, всю стену повалил, снял капу, в небо ее закинул.
Эй вы, плененные звери! крикнул он во весь голос. А ну, выходите и живите на воле!
Все звери и животные выбежали.
А Давид стал по горам и ущельям кружить, среди скал, среди рощ бродить, каждый кустик обшаривал и все приговаривал:
А вдруг да остался какой ни на есть зверушка? Жалко ведь его! Так всех зверей выпустил он на волю, а потом вернулся к сасунским молодцам и сказал:
Ну, а теперь, кто из вас поудалей, можете охотиться.
Удальцы пошли на охоту, а кто посмирней, те с пустыми руками домой воротились.