Ты что, Давид? спросила мать. Давид ей пожаловался:
Мелик связал меня по рукам и ногам, посадил на высокий холм, а сам пошел в поле ядро толкать. Так я ничего и не увидел.
Вечером Исмил-хатун спросила Мсра-Мелика:
Почему ты не позволил Давиду подойти поближе на игры посмотреть?
Матушка! Ведь он же меня не послушается, отвечал Мсра-Мелик. Убьет его ядром люди скажут: «Мсра-Мелик убил сироту, чтобы избавиться от лишнего рта».
Сели ужинать. Давид ни к чему не притронулся.
Взмолилась Исмил-хатун:
Мелик, дорогой ты мой!
Не обижай брата! Завтра возьми его с собой и подведи поближе к играм пусть он посмотрит.
Поутру Мсра-Мелик с князьями и пахлеванами выехал в поле метать палицу. Давида посадили в сторонке.
Смотри, Давид! сказал Мсра-Мелик. Это палица. Опасная вещь, очень опасная! Заденет и наповал. Не вздумай соваться в круг. Стой здесь, в сторонке, и смотри.
Давид обещал:
Ладно, брат! Я никуда не пойду.
Мсра-Мелик со своими сподвижниками палицу метал, а Давид играл, копался в песке, сыпал его себе на ноги.
До самого полудня метали палицу.
Давид поглядывал издали. Вот настал черед Мсра-Мелика. Отовсюду собрался народ поглядеть, как царь палицу метать будет. Весом царская палица была в триста пудов. Мсра-Мелик правой рукой подкидывал палицу, левой подхватывал. Как взмахнет он ею во все стороны искры летят. Оземь ударит трескается земля, словно колея под тяжелым возом.
Как увидел Давид, что настал Мсра-Мелика черед, тот же час залез в одну из трещин, стал дырявой своей шапкой песок мерить. Меряет да приговаривает: «Оди-ин!» Высыпется песок, он опять наберет полную шапку и всякий раз приговаривает: «Оди-ин!» («Два» он еще не умел выговорить.)
Эй, Давид! крикнул Мсра-Мелик. Уйди оттуда! Я сейчас палицу буду метать.
Три раза крикнул, а Давид будто и не слышит. Знай себе меряет да приговаривает:
Оди-ин!
Какан, Аслан! завопил Мсра-Мелик. Схватите его за шиворот и выбросьте из впадины.
Пять пахлеванов набросились на Давида и схватили за шиворот, чтобы вытащить его из впадины. Как ни старались, из сил выбились Давид ни с места. Меряет песок, и все у него: «Оди-ин!» да «Оди-ин!».
Намучились с ним пахлеваны, но так и не сдвинули Давида это было все равно что дерево с корнями вырвать.
Озверел Мсра-Мелик.
Отойдите! гаркнул он. Сейчас я пущу в него палицей! Говорил я матери: «Не возьму его с собой знаем мы сасунский норов». С ним, гляди, как бы беды не нажить. Он мне враг. Так лучше уж мне загодя с ним разделаться, прикончить его. Отойдите!
Давид услышал эти слова.
Мелик! крикнул он. Кидай палицу, кидай палицу! Давши слово, держись!
Прахом ты был, прахом тебе и быть! загремел в ответ Мсра-Мелик и метнул палицу.
Давид руку протянул, палицу схватил, подкинул, поймал.
Жаль, легковата, сказал. Так Давид осмеял Мсра-Мелика.
Теперь Давид метнул в свою очередь палицу Какана, Аслана и еще пять пахлеванов на месте убил. Люди сказали царю:
Государь! Ради чего мы сюда пришли? Играть или же людей убивать? Ты же знал, что Давид сумасброд! Зачем ты с собой его взял? Теперь что горожане скажут?
Осатанел Мсра-Мелик, вместе со слюной кровь выплюнул, меч поднял.
Пустите! рявкнул он. Сейчас я этой паршивой сироте голову снесу!
Тут визири, векилы и пахлеваны обступили царя, пали к его ногам.
Век живи, царь! сказали они. Он же еще дитя малое, неразумное!
Пожалей сироту!
Что люди скажут? «Мсра-Мелик кусок хлеба пожалел сиротке!»
Один из визирей молвил:
Много лет тебе здравствовать, царь! Хоть и сумасброд Давид, а все же царевич. Нет такого закона, чтобы царевичам головы сечь мечом.
Визири, векилы и князья отстояли Давида.
ДАВИДА ИСПЫТЫВАЮТ ОГНЁМ И ЗОЛОТОМ
Что с тобой, Давид? спросила она.
Матушка! Сейчас придет Мелик и голову мне отрубит, отвечал Давид.
За что? Что ты наделал?
Давид ей все рассказал. Не успел он кончить свой рассказ, как вошел Мсра-Мелик.
Где гяур? рявкнул он. Сейчас я ему голову срежу!
Да за что же? спросила мать.
Опозорил он меня пред людьми.
Что же такого он сделал?
Я палицу метал, а он руку протянул и поймал.
Ну так что же? молвила Исмил-хатун. Ведь он дитя!
Какое он дитя!
Тут Мсра-Мелик схватил Давида за руку.
Зачем ты ловил мою палицу? крикнул, он.
Хорошо сделал, что поймал! отвечал Давид. Чем я хуже тебя? Я такой же молодец, как и ты. Я тоже хочу метать палицу.
Слышишь, матушка?
Вскипел Мсра-Мелик, выхватил из ножен меч.
Я его убью! Исмил-хатун заслонила Давида:
Мелик, ты с ума сошел!
Ма-а-атушка,
пойми-и-и! взревел Мсра-Мелик. Нынче он к моей палице потянулся, а завтра к рукам приберет мой дом, мое добро!
Зачем ты так говоришь? сказала Исмил-хатун. Давид твой брат, сила твоей десницы, меч в твоей руке. Оба вы от одного отца рождены, вспоены молоком одной матери. Курица и та где клюет зерно, где кормится, там и яйца несет. Так неужто же Давид уйдет от нас в Сасун? И к кому? Здесь он вырос, здесь ему и жить. Он тебе брат, и вместе вам царить над Мсыром, над Сасуном и надо всем миром!
Мсра-Мелик подумал-подумал и говорит:
Нет, матушка, не могу я на это пойти. В кого бы палица моя ни попала, всякого бы насмерть сразила. Давид палицу мою словил, жив остался и метнул ее назло мне. Нет, я его убью!