Шрифт
Фон
Две последние строки повторяются.
ВО КУЗНИЦЕ
Во ку... во кузнице,
Во ку... во кузнице,
Во кузнице молодые кузнецы,
Во кузнице молодые кузнецы.
Они, они куют,
Они, они куют,
Они куют принаваривают,
Молотками приколачивают.
К себе, к себе Дуню,
К себе, к себе Дуню,
К себе Дуню приговаривают,
К себе Дуню приговаривают:
«Пойдем, пойдем, Дуня,
Пойдем, пойдем, Дуня,
Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок,
Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок.
Сорвем, сорвем Дуне,
Сорвем, сорвем Дуне,
Сорвем Дуне лопушок, лопушок,
Сорвем Дуне лопушок, лопушок.
Под са... под саменький,
Под са... под саменький,
Под саменький корешок, корешок,
Под саменький корешок, корешок.
Сошьем, сошьем Дуне,
Сошьем, сошьем Дуне,
Сошьем Дуне сарафан, сарафан,
Сошьем Дуне сарафан, сарафан.
Носи, носи, Дуня,
Носи, носи, Дуня,
Носи, Дуня, не марай, не марай,
Носи, Дуня, не марай, не марай.
По пра... по праздничкам,
По пра... по праздничкам,
По праздничкам надевай, надевай,
По праздничкам надевай, надевай.
В коро... в коробочку,
В коро... в коробочку,
В коробочку покладай, покладай,
В коробочку покладай, покладай».
В коро... в коробочке,
В коро... в коробочке,
В коробочке появился таракан,
В коробочке появился таракан.
Проел, проел Дуне,
Проел, проел Дуне,
Проел Дуне сарафан, сарафан,
Проел Дуне сарафан, сарафан.
Над са... над самою,
Над са... над самою,
Над самою над бедой, над бедой,
Над самою над бедой, над бедой.
КОГДА Б ИМЕЛ ЗЛАТЫЕ ГОРЫ
Когда б имел златые горы
И реки, полные вина,
Все отдал бы за ласки-взоры,
Чтоб ты владела мной одна.
Не упрекай несправедливо,
Скажи всю правду ты отцу.
Тогда свободно и счастливо,
С молитвой мы пойдем к венцу.
Ах, нет, твою, голубка, руку
Просил я у него не раз.
Но он не понял мою муку
И дал жестокий мне отказ.
Спроси у сердца ты совета,
Страданьем тронута моим.
И, веря святости обета,
Беги с возлюбленным своим.
Ну как же, милый, я покину
Семью родную и страну.
Ведь ты заедешь на чужбину
И бросишь там меня одну.
Умчались мы в страну чужую,
А через год он изменил.
Забыл и клятву роковую,
Когда другую полюбил.
А мне сказал, стыдясь измены:
«Ступай обратно в дом отца.
Оставь, Мария, мои стены»,
И проводил меня с крыльца.
«За ласки, речи огневые
Я награжу тебя конем.
Уздечка, хлыстик золотые,
Седельце шито жемчугом».
ПО МУРОМСКОЙ ДОРОЖКЕ
По Муромской дорожке
Стояли три сосны.
Прощался со мной милый
До будущей весны.
Он клялся и божился
Одну меня любить,
На дальней на сторонке
Меня не позабыть.
Сел на коня лихого,
Уехал в дальний край;
Оставил в моем сердце
Тоску лишь да печаль.
С тех пор я все страдала,
Все ночи не спала;
Я плакала, рыдала,
Все милого ждала.
Однажды мне приснился
Ужасный, страшный сои,
Что милый мой женился,
Нарушил клятву он.
А я над сном смеялась
При ясном свете дня:
«Не может того статься,
Чтоб мил забыл меня».
Но сон мой скоро сбылся,
И раннею весной
Мой милый возвратился
С красавицей женой.
Я у ворот стояла,
Когда он проезжал;
Меня в толпе народа
Он взглядом отыскал.
Увидел мои слезы,
Глаза он опустил,
И понял, что навеки
Младую жизнь сгубил.
Пойду я в лес зеленый,
Где реченька течет,
В холодные объятья
Она меня влечет.
Когда меня достанут
С того речного дна,
Тогда, мой друг, узнаешь,
Что клятве я верна.
Две последние строки каждого куплета повторяются.
Две последние строки каждого куплета повторяются.
ПОМНЮ, Я ЕЩЕ МОЛОДУШКОЙ БЫЛА
Помню, я еще молодушкой была,
Наша армия в поход куда-то шла.
Вечерело, я сидела у ворот,
А по улице все конница идет.
Тут подъехал ко мне барин молодой,
Говорит: «Напой, красавица, водой».
Он напился, крепко руку мне пожал,
Наклонился и меня поцеловал.
Долго я тогда смотрела ему вслед,
Обернулся, помутился белый свет.
Всю-то ноченьку мне спать было невмочь,
Раскрасавец-барин снился мне всю ночь.
А потом, уж как я вдовушкой была,
Пятерых я дочек замуж отдала.
К нам приехал на квартиру генерал,
Весь израненный, так жалобно стонал.
Пригляделась, встрененулася душой:
Это тот же, прежний барин молодой,
Та же удаль, тот же блеск в его глазах,
Только много седины в его усах.
И опять я молодешенькой была,
И опять я целу ночку не спала,
Целу ноченьку мне спать было невмочь,
Раскрасавец-барин снился мне всю ночь.
РАЗ ПОЛОСОНЬКУ Я ЖАЛА
Раз полосоньку я жала,
Золоты снопы вязала,
Молодая, эх, молодая.
Истомилась, разомлела,
То-то наше бабье дело
Доля злая, эх, доля злая.
Тяжело, да ничего бы,
Коли в сердце нет зазнобы
Да тревоги, эх, да тревоги.
А с зазнобой толку мало!
На снопах я задремала
У дороги, эх, у дороги.
Парень тут как тут случился,
Усмехнулся, наклонился,
Стал ласкаться, эх, стал ласкаться.
Целовать, а полоса-то
Так осталась недожатой
Обсыпаться, эх, обсыпаться.
Муж с свекровью долго ждали.
«Рожь-то всю, чай, рассуждали,
Выжнет Маша, эх, выжнет Маша».
А над Машей ночь темнела.
То-то наше бабье дело
Глупость наша, эх, глупость наша!
У М. Соймонова стихотворение называется «Бабье дело».
КАК У НАШИХ У ВОРОТ
Как у наших у ворот,
Ай, люли, у ворот.
Стоял девок хоровод,
Ай, люли, хоровод.
Молодушек табунок,
Ай, люли, табунок.
Меня девки кликали.
Ай, люли, кликали.
Молодушки манили,
Ай, люли, манили.
На улицу погулять,
Ай, люли, погулять.
С ребятами поиграть,
Ай, люли, поиграть.
Меня свекор не пустил.
Ай, люли, не пустил.
Хоть пустил, да пригрозил,
Ай, люли, пригрозил:
«Гуляй, млада, недолго,
Ай, люли, недолго».
А я, млада, гуляла,
Ай, люли, гуляла.
Я до утренней зари,
Ай, люли, до зари.
Шрифт
Фон