Конечно, можно было бы пообещать, что девочка станет стараться на выходных и в свои каникулы. А она действительно станет, зная Лёлю. Но мне этого делать не хочется, иначе Леночка Минаева попросту не сможет погрузиться в интересный мир студенчества. Уверена, там она не будет в таких уж явных лидерах, ведь программа вуза существенно выше и сложнее любого лицея. Там ты уже не сможешь выехать на способности всё схватывать на лету, потребуется больше старания и упорства. А значит и друзьями-подругами она там сможет обзавестись.
Родители девочки переглядываются ещё раз, и слово снова берёт отец.
Думаю, это в наших же интересах, улыбается он, смотря самую малость ехидно. А то профукаешь поступление, и так и останешься сидеть у нас с матерью на шее.
Тоже верно, улыбаюсь в ответ. Значит, договорились?
Само собою, доченька, теперь очередь Лизы. Мы же любим тебя, и что бы ни делали или не говорили, желаем только добра.
Всё верно. Нормальные родители всегда такие, и самая большая проблема только в том, что понятие «добро» у них с детьми может быть разным. Но думаю, в этой семейке они смогут прийти к компромиссу.
Глава 19. На круги своя
Вспомнила, как маленькая Лёля тискала перед сном резинового зайчика. Как удивилась, увидев сморщенный замотанный комок младшего братика, и что в выписной комнате роддома было жарко, а Лёле хотелось в туалет. Поняла наконец, почему был удалён тот самый электронный дневник: девочка до этого делилась с виртуальными друзьями, которые оказывается у неё были, планами о том, как она пригласит в кино первого красавчика класса. И стыдно нашей клиентке стало даже не столько за ту историю с ключами девочка и сама понимала, что попала в ловушку и её теперь сделают изгоем те, кому она весьма опрометчиво доверилась. Нет, просто малышка переживала, как рассказать тем людям, которые её поддержали, что никакого продолжения истории не будет. Вот и предпочла удалить виртуальный дневник, оборвав все средства связи с собой.
Короче, удачно я сходила почистить зубы после торта, ага. Но теперь могу смотреть на отражение в зеркале уже иным взглядом, а заодно оценить, что сделала верно, а что не очень.
В принципе, приемлемо, говорю я отражению. Конечно, с Черновой мы ничего так и не сделали, но не будем мелочными.
Обидно, когда взрослый, который должен был бы стать рефери в споре между подростками, не просто встал на сторону одного из них, но очень может быть, ещё и инициировал саму стычку. Антонина Анатольевна была действительно отличным сильным математиком. Педагог из неё получился, конечно, средний, но дети неизменно показывали на экзаменах высокие результаты. И она из года в год вкладывала в умы родителей, что всё это исключительно её заслуга. Мол, не будете держаться за место в классе и лицее ничего не достигните. И вдруг появляется обыкновенная девчонка, даже не из элитной школы, и безо всякого кураторства со стороны Черновой показывает такой уровень знаний, что женщина в ужасе. Так ещё и повадилась подсказывать отстающим ребятам, и те порой обращались за объяснением не к ней, классному руководителю, а к сопливой девчонке! Это был серьёзный удар по рейтингу математички, хотя как по мне, больше надуманный. Гении вообще появляются у нынешнего поколения то и дело, не стоит так акцентировать на этом внимание. Однако Чернова всё приняла слишком близко к сердцу, и бедной Лёле стало не позавидовать
Но, повторюсь, не будем мелочными. Для Антонины Анатольевны само существование Лёли уже нехилое такое наказание. А если девочка и вправду проигнорирует выпускной, показав этим, что атмосфера в хвалёном лицее такая себе, то можно сказать, и отомстили.
Мам! прошу, когда выхожу из ванной. А можно я пойду немного погуляю?
С подружками? удивляется женщина, которая как раз пыталась отловить Алиску для сна. В принципе, чем меньше народу в доме, тем для неё должно быть лучше.
Нет, сама.
Поднимаю наушники на уровень глаз, и этим словно показываю, что, как и матери периодически, Елене тоже нужна перезагрузка от семьи.
Прощаюсь с родителями клиентки, ерошу лохмы Петьки, напоминая, чтобы подумал о карьере репортёра, и выхожу на улицу. Дожидаюсь нужного транспорта, сажусь в маршрутку, которая к счастью почти пуста, но вот наушники не вытаскиваю. Вместо прослушивания музыки я устраиваюсь в конце салона, вытаскиваю телефон Лёли и начинаю набирать текст письма, которое придёт к ней этим вечером, перед сном. И первые слова, которые печатаю, получаются: «Лёленька, запомни, ты самая главная ценность, которая когда-либо будет в твоей жизни. И ты прекрасна».
Просто несколько маленьких советов от взрослой женщины к девочке-подростку. Прислушиваться или нет это только её право, но мне бы хотелось рассказать ей о некоторых вещах.
Немалых усилий стоит не размахнуться на поэму, и я едва не пропускаю нужную остановку. Путь до лаборатории привычный, и я сейчас испытываю волнение и предвкушение одновременно. Мне очень хочется вернуться домой, к своей девочке. Обнять её и поговорить. Но сделать это, разумеется, страшно, как и всё неизвестное, но от чего зависит твоя жизнь.