Вставай, давай, лежебока, легонько толкнул ногой ворочающегося друга, завтрак проспишь.
Так тренировка ещё, пробурчал голос из под одеяла.
Отменил вчера Борис. Не помнишь что ли? И так вчера натренировались на неделю вперёд.
А, точно. Да хватит меня толкать! Встаю! он выполз из под одеяла, сверкая здоровенным синячищем от приклада на плече.
Деревня встретила нас странно. Взгляды стали более опасливыми. Поначалу я на это внимание не обратил, потом уже Витька заметил и мне сказал.
В столовой завтракали несколько из наших, к которым мы и плюхнулись за стол, пожав перед этим руки. Забавно, наверное, слышать
время.
Нас с Витьком тут же перехватил Шант и утащил знакомить со своими ребятами. Праздник начался. Мы перемещались по городу, участвовали в играх, сидели за столами. Местные ребята не давали нам заскучать.
О-ох моя голова-а, простонал Витька, ворочаясь на своем матрасе, сдохну сейчас. Не стони и так тошно, прохрипел я, накрывая голову подушкой, знал бы, не пил бы эту бурду вчера. Да да, рассказывай, всхрюкнул друг, тебя было вчера не остановить, он приподнялся и заглянул в ведро, стоящее неподалеку, о, вода ещё осталась. зачерпнул в кружку и жадно припал к ней, проливая живительную влагу. Сволочуга, мне оставь, выдернул у него кружку, скрежетнув ей по зубам Витьки, и присосался сам. Вот ты гадина! воскликнул тот, сморщившись.
Кое как одевшись, мы вывалились из своего домика и потопали в столовую. Там и встретили остальной хмурый отряд во главе с Борисом. Обменявшись колкостями, приступили к еде, которая хоть немного, но вернула силы и желание жить. Тем более они нужны были, ведь я планировал сегодня отправиться в мастерскую, доделывать свою новую игрушку, над которой он корпел последний месяц.
За работой день пролетел очень быстро.
Ты доделал уже свою штуковину? спросил вечером Витька.
После ужина мы развалились на лавке возле своего домика, обозревая засыпающую деревню. Точнее, обозревал ее Витька, а вот меня донимали видения, участившиеся в последнее время. Сидели мы под землёй, но виделось мне почему то вечернее небо, проклевывающиеся на небосводе белые точки звёзд и зелёная травка под ногами. Ужасное и завораживающее зрелище. Впервые, когда я увидел подобное, то чуть не рехнулся. Одно дело видеть картинки прошлого, и совсем другое находиться в нем, потому и ужас захлестывал первые разы. Мозг, привыкший жить под землёй в вечной серости, отказывался воспринимать происходящее, но все эти виды были настолько захватывающими, настолько интересными, что душа пела и преисполнялась благоговением. Я очень желал, чтобы эти видения не заканчивались.
Потом, когда к этим картинкам немного привык, пришла тоска. Тянущее чувство внутри разливалось, вызывая отторжение реальности, в которой мы все жили. Видения манили, но я понимал, что в том мире нам уже не жить никогда. Мы и дальше будут существовать как крысы, забившиеся в свои норы. Никчемные огрызки, просравшие свой мир и свою жизнь.
Доделал, я неохотно отвлекся от созерцания благостной картинки. Завтра последний тест и буду Борису показывать. Что то ты хмурый какой то, Витька посмотрел на него испытующе, все нормально?
Просыпалась в нем иногда какая то сверх чувствительность. Вот и сейчас он моментально понял, что творилось у меня на душе..
Вдруг, очень захотелось рассказать все Витьке. Рвалось это все из так, что не удержать. Удержал, почти
Вить, как думаешь, каково это было жить в нормальном мире? Нормальном это каком? спросил тот, созерцая серую мглу, накрывшую деревню, когда отключили часть фонарей. На поверхности, уточнил я.. Какой смысл об этом думать, дружище? спросил его Витька, прищурившись. Мы живём здесь и сейчас. А вот если просто предположить? не сдавался я, желая вытянуть из него ответ. Если предположить, то хорошо, наверное. Лучше чем мы сейчас живём, он вздохнул и поерзал на лавке. Витька был реалистом и говорить о всяких фантазиях не очень любил, я в библиотеке читал про то, как там оно раньше было. На поверхности. Трава зелёная, растет все хорошо. звезда, забыл как ее называли, светит и греет. Занимательно, но даже представить себе это не могу. Я родился под землёй, вырос под землёй и умру здесь, он тяжело вздохнул, зачем думать о несбыточном? Только душу бередить. А как не думать? Ты вот знаешь, что там сейчас на поверхности? Вдруг там жить уже можно, а мы сидим тут под землёй? Думаешь, не проверяет никто как там? флегматично спросил он в ответ. Уж наверняка умники есть, которые так же как и ты интересовались, ходили. Было бы можно, уже жили бы там наверху. До поверхности много километров. я вздохнул, я сильно сомневаюсь, что кто то туда ходил. Дышать то нечем. Твоя правда, кивнул Витька, зевая, но тогда что это меняет? Ни чё го, по слогам припечатал он, не могут туда добраться, значит и узнать ничего мы не узнаем. А если бы была возможность. Скажем, аппарат для дыхания сделать и пойти. Ты бы пошел?
Тот задумался на несколько мгновений, а потом отрицательно покачал головой: Нет, не пошёл бы. У меня семья. Мне о младших заботиться надо и вообще. Пошли уже спать, он встал с лавки, потягиваясь и протяжно зевая с поскуливающими нотками.