Мы синхронно отрицательно замотали головами.
Это когда пули, отскакивают от стен и начинают хаотично летать по помещению. Очень опасно. Понятно? мы переглянулись и кивнули. Также, из-за большой навески сильная отдача. Нужно исправить. Что нужно для этого?
Соберем материалы, пожал плечами я, смешаем заново и попробуем.
Пробовать они собрались, буркнул заместитель, впервые продемонстрировав хоть какие то эмоции. Вы стрелять то умеете? Нет? Учиться тогда давайте, а то кости себе переломаете, пробовальщики.
Учил он нас долго, постоянно поправляя, заставляя из раза в раз прикладываться к винтовке пока не удовлетворился увиденным.
Стреляй теперь, скомандовал он мне. Мы все стояли за перевёрнутым столом, выбранным как импровизированная защита.
А звук?
Тут такая пещера, что в деревне слышно ничего не будет.
Я постарался упереть приклад посильнее в плечо, как он учил, и нажал на спуск. От грохота заложило уши, а приклад очень больно лягнул в плечо, так, что аж искры из глаз посыпались. Винтовку я не выронил, но плюхнулся задницей на землю, растирая ушибленное место.
Вот как то так, садистски улыбаясь, проговорил он. Работайте, в общем. и ушел.
Ну и хреновина, протянул Витек, потирая нос и круглыми глазами смотря на винтовку. Дали мы маху.
Так и началась наша работа над доделкой этой опасной штуковины. Вскоре Борис с остальными мужчинами отправился на мену, где смогли добыть для нас еще кое-какие инструменты. С ними работа пошла полегче. Вот тогда я и показал Витьке штуковину, которую я собрался сделать втайне от всех.
Это чего такое? спросил он у меня рассматривая накаляканный мной рисунок. и для чего ты его планируешь применять?
Я могу попробовать объяснить тебе, но боюсь ты не поймёшь.
Думаешь? он задумчиво проводил пальцем по линиям. Хотел обидеться, но передумал. Правда, не пойму ничего. Так тебе надо время, чтобы ты ей занимался?
Ага, закивал я, радуясь тому, что друг у меня такой понятливый.
Давай согласуем тогда, что будем делать с тем, что имеем, а после занимайся своей фиговиной.
Команда вернулась с очередного торга в приподнятом расположении духа. Борис по возвращении сразу наведался в потайную мастерскую Птича и его друга. Протиснувшись в неудобный лаз, он разглядел мальчишек, склонившихся над столом.
Как успехи, пацаны? весело спросил он, подходя ближе к двум экспериментаторам.
Смесь мы немного переделали, Птич, разменявший очередной год жизни, потёр чумазый нос, вроде, не так сильно теперь воспламеняется, но нужно проверять. Сейчас расплав сделаем, зальем и попробуем.
Хорошо, а мы отлично сходили. усач потрепал их по лохматым макушкам, ребята там толковые и не жадные. Дня через четыре снова пойдем торговать. Остатки сбудем заодно и инструментов еще достану.
Было бы неплохо, кивнул Птич, надоело уже чем-попало работать. Хотя, последний образец, вроде, неплохой. Мы его немного обкатали. Если хочешь, сам посмотри.
Будут тебе инструменты, улыбнулся усач. А винтовку посмотрю. Вот эта? он ткнул пальцем в лежащее на столе оружие и получив кивок, ухватил ее, прикладываясь.
Игрушка вышла совсем недурственная и теперь она не так сильно походила на кустарщину, слепленную на коленке. Видно, что пацаны старались. Тут же лежал и десяток патронов. Борис зарядил ружье, сделал выстрел, зарядил еще.
Ружье все ещё лягалось, но не так сильно, да и рикошета стало меньше. Дробь ложилась кучно.
Хорошее оружие вышло! похвалил Борис. Я думаю, что можно ставить его на поток.
Хорошо, просто сказал Птич, голова которого болела совсем не о винтовках, а о более серьезной и убойной штуковине, которую они с Витькой
мастерили.
Борис, проверив пацанов, вернулся в свой немного разросшийся лагерь. Проверил ребят и распустил всех по домам. Наступал вечер. Он умылся из небольшой кадушки и взглянул в зеркало, из которого на него смотрел мужчина средних лет с жестким, скуластым лицом, черными как смоль бровями и синяками под глазами от вечного недосыпа. За несколько лет жизни в новой пещере он полностью заменил Жака, но Жак управлял деревушкой выживающих людей, а теперь у них развивающаяся деревня. Подхваченные настроем одного беспокойного мальчишки, люди будто вышли из спячки. Жизнь в поселке закипела. Народ предлагал новые идеи и всячески старался улучшить свою жизнь и жизнь вокруг себя.
Благодаря обилию воздуха и другим благоприятным факторам, Михаил пробовал выращивать помидоры, новые сорта бобовых и другие растения. Кира в своей больнице занималась какими-то исследованиями, благодаря оборудованию, которое Борис купил через Янеца, как и семена, впрочем. Мужчина однажды попробовал вызнать, где ушлый мэр берет такие ценности, но тот только улыбнулся в ответ и покачал головой, предлагая не лезть не в свое дело.
Деревня развивалась и за всей этой кипучей деятельностью нужен был присмотр. Так лагерь шахтеров взял на себя еще и обязанности охраны. Те мужчины, что были не в шахте, стояли на постах, а не валяли дурака дома.
Беспокоил Бориса только Птич. В деревне он признания так и не нашел, несмотря на все его заслуги. Не любили его люди за холодный и проницательный взгляд синих глаз, от которого становилось неуютно, за вечно спокойное, не выражающее эмоций, лицо, за молчаливость и отрешенность. Общался мальчишка только со взрослыми. Шахтеры так вообще в нем души не чаяли, принимая на равных, несмотря на то, что пацану было всего двенадцать лет.