Элизабет, невидяще уставившись перед собой, цепенела на глазах Генри слишком хорошо понимал ее отчаянное неверие.
Уилл тяжело сглотнул и медленно-осторожно положил руку на левую сторону груди, где под рубашкой скрывался безобразный шрам.
Не бьется? почему-то шепотом спросил Генри очевидное. Мрачный взгляд отца был ему ответом.
* * *
Заснуть, как в бытность на «Голландце», вновь не получалось. Уставший разум воспринимал реальность, словно мозаику складывал фрагментарно: раскат грома за окном надежное, живое тепло Элизабет под боком, они проговорили едва ли не до полуночи, пытаясь собрать воедино готовую снова рассыпаться в прах жизнь темная массивная фигура в дверях, озаренная вспышкой молнии
Узнавание ударило, как грота-гик, вышибив из легких весь воздух. Стремительным прыжком Уилл оказался на полу рука по привычке дернулась к бедру в поисках отсутствующей сабли. А фигура шагнула вперед стук крабьей ноги потерялся в грохоте разбушевавшейся стихии, и яростно прошипела:
Какого черта ты утопил мой корабль, Тернер?!
Давний страх перед морским дьяволом пришел, перехватив дыхание, и ушел. На секунду показалось, что над головой зашумели изодранные, позеленевшие от водорослей паруса
Уилл процедил сквозь зубы:
Моей вины в этом нет.
Джонс посмотрел на него с нехорошим прищуром, развернулся и шагнул прочь из комнаты, повелительно махнув щупальцами бороды идем, мол.
Удивительно, но Элизабет так и не проснулась.
Снаружи лило как из ведра, тьма, казалось, липла к телу вместе с мгновенно промокшей одеждой. Уилл огляделся, и словно ожидавший этого Джонс призрачной громадой выступил из тени. Щелкнул клешней:
Значит, так. Ты утопил «Голландец»
Он утонул сам, без моего участия, повторил Уилл. Сверкнула молния совсем как тогда, на корабле, севшем на рифы.
Неважно! рыкнул Джонс, переждал грохот в небе и продолжил: Факт остается фактом мой корабль на дне
Вообще-то это мой корабль! возмутился Уилл. Страх снова накатил морской волной и снова уступил место странному спокойствию.
Будешь ты меня слушать или нет?! взорвался Джонс и быстрее, чем мог уловить человеческий глаз, надвинулся на него. Клешня сжала шею, перекрыв доступ воздуху, хриплый голос загремел, перекрывая шум дождя: У «Голландца» всегда, абсолютно всегда должен быть капитан! А ты, непутевый мальчишка, бросил его, оставил гнить на дне морском. Сбежал, уверенный, что отделался от проклятия! Так знай же, что это не так, что связь между капитаном и его кораблем, покуда они оба существуют, невозможно разрушить!
Уилл хрипел и кашлял, задыхаясь, мокрые руки соскальзывали с покрытой водорослями клешни. Синий китель Джонса растворялся в сумраке или то просто темнело в глазах после очередной вспышки молнии?..
Я не позволю тебе предать «Голландец», это было последним, что он услышал перед тем, как потерять сознание.