Ну как? горделиво спрашивает он.
Инженер без слов показывает большой палец, а Батанов тяжело отдувается:
Фу Боюсь, мы не вылезем из ракеты. Подобные лукулловские пиршества надо бы запретить
Ну, не каждый же день мы побиваем рекорды, смеется Хэнь, забирая у них фляжки. Эх, мечтательно произносит он, если бы можно было приготовить молодой бамбук в ореховом соусе! Но, увы, в космосе пока не растет бамбук А теперь по чашечке вернее, по сосочке кофейку
Он подает товарищам фляжки несколько иной формы.
Батанов и Сташевский принимаются с видимым удовольствием «посасывать» кофе.
Батанов, удобно повиснув в воздухе, раскрывает какую-то книгу.
Заинтересованный инженер заглядывает в нее.
Вместо привычного текста он с изумлением видит странные фигурки причудливых существ.
Что это, Олег Александрович?!
Застигнутый врасплох, Батанов смущенно захлопывает книгу.
Так Одна древняя рукопись на языке индейцев майя
Майя? переспрашивает Сташевский. Зачем?
Успокаивает нервы, с легкой усмешкой говорит Батанов.
И вдруг раздается резкий металлический удар, сопровождаемый пронзительным свистом. Корпус корабля вздрагивает. Неистовый звонок аварийной тревоги.
Закрыть шлемы! кричит Батанов, поспешно опуская прозрачный колпак скафандра. Поворотом рукоятки у пояса включает автономное питание кислородом.
Хэнь и Сташевский следуют его примеру.
Батанов подымает голову. В «потолке» кабины крохотное отверстие, через которое со свистом улетучивается воздух.
Метеорит! восклицает Батанов. Профессор, срочно аварийный
Осекается. Он видит, как профессор Хэнь тщетно вертит рукоятку включения кислорода.
Олег переводит взгляд.
На боку профессора пробитый кислородный баллон: сюда на излете угодил осколок метеорита.
Олег стремительно бросается к товарищу. Поворотом рукоятки отключает свой аварийный баллон. Задержав дыхание, снимает его. Присоединяет к скафандру Хэня, включает кислород и передает безжизненное тело профессора подоспевшему инженеру.
Мучительно борясь с удушьем, удерживая в легких крохотную частицу воздуха, Батанов пробирается к стойке, где закреплены запасные баллоны.
Сташевский ритмически подымает и опускает руки вьетнамца, как это делают, возбуждая искусственное дыхание.
Сквозь крышку скафандра видно, как дрогнули веки профессора. Он с трудом открывает глаза.
Спасибо тихо благодарит он. Еще секунда, вторая, и к нему возвращается обычная насмешливость.
Нет худа без добра говорит Хэнь. Согласно теории вероятностей космические корабли на ближайшие триста лет гарантированы от попадания метеоритов Где Батанов?
Все в порядке хрипло отзывается Батанов. Все в порядке Сташевский, возьмите сварочный аппарат Надо ликвидировать пробоину Восстановить давление
С портативным аппаратом в руках, пользуясь условиями невесомости, инженер в одно мгновение оказывается у пробоины.
С трудом поднявшись, к нему присоединяется Батанов.
Олег негромко звучит в его шлеме голос профессора. Он никогда еще так не называл командира. Олег Я хочу
Не надо, профессор перебивает его Батанов. Ответьте Земле. Сейчас время.
ГОЛОС ЧЛЕНА СОВЕТА. Столкновение с метеоритом не причинило ракете серьезных повреждений. Второго августа ракета вошла в зону непосредственной близости Марса
Сташевский поворачивает рукоятку настройки.
План изображения меняется. Марс укрупняется. Видно, как на его поверхности переплетается сеть тонких «каналов», пятна «морей», на полюсах белеют полярные шапки.
Наша кривая почти совпадает с расчетной, говорит Хэнь. Мы встретимся с поверхностью Марса в экваториальной области.
Это очень удачно, добавляет Сташевский. В экваториальной плоскости потребуется меньшая энергия для взлета.
Да задумчиво говорит Батанов, пристально глядя на экран. И не только это в экваториальном поясе
Он умолкает, не договорив.
Олег Александрович, придвигается к Батанову инженер, мне все время кажется, что вы надеетесь найти там еще что-то.
И снова Батанов смущен. Его лицо теряет обычную жесткость.
Понимаете неуверенно начинает он.
Резкий звонок заставляет всех обернуться к приборам. Тревожно мигают контрольные лампочки. Мечутся молнии на экранах осциллографа.
Запишите, отрывисто говорит Хэнь. В 17 часов 31 минуту вошли в зону резкого повышения интенсивности магнитного поля
Батанов кивает Сташевскому и отодвигает микрофон.
Инженер включает магнитофон.
«Все в порядке. Полет продолжается». Таким было последнее сообщение Батанова, уже ставшее традиционным. Следующий сеанс связи должен был состояться через сутки, то есть вчера. Но ракета не ответила. Все попытки установить с нею связь были безуспешны, но мы не прекращаем их до сих пор
Он хочет добавить еще что-то, но, встретив взгляд председателя, молча собирает бумаги и, сутулясь, возвращается на свое место за столом.
Да-с задумчиво произносит председатель и, подавшись вперед, смотрит на Рубцова. Платон Степанович, вы, кажется, хотели высказаться? Прошу. Слово имеет доцент Рубцов.
Платон встает, несколько мгновений молчит, потом поднимает голову.
Я должен сказать совету глуховато начинает он. В том, что случилось с ракетой с нашими товарищами, есть моя большая вина