Мне больно, морщусь и передёргиваю конечностями, пытаясь скинуть его руки. Месячные это естественный биологический процесс Ах! боль скручивает меня, заставляя замолчать
Саид впервые проявляет искреннюю тревогу и волнение. Он переходит на незнакомый язык и покрикивает на домработницу, меня подхватывает на руки и выбегает из дома. Аккуратно укладывает на заднее сидение машины, подложив спортивную сумку под ноги, странно, почему не под голову, но сейчас и вправду плевать. И быстро газует.
Мы добираемся в клинику, муж вновь несет меня на руках. Громко и грозно на незнакомом языке требует срочно врача. Объясняет что-то, приказывает и суёт деньги. Меня немедленно везут на узи, ставят какие-то капельницы.
Что происходит? бормочу, загибаясь от боли. Зачем узи? Что в капельнице?
Мои вопросы остаются без ответа. Саид нависает над медперсоналом грозной горой и покрикивает, явно пугая всех присутствующих.
Саид, объясни, пожалуйста, с мольбой обращаюсь к единственному близкому и понимающему меня человеку.
Но он тоже игнорирует или не слышит. А потом заходит взрослая женщина, цепким взглядом осматривает весь бедлам вокруг меня и, громко гаркнув, выгоняет всех. Даже Саида.
Я благодарно и вымученно улыбаюсь ей. Так как от мельтешения и громких голосов голова ещё сильнее раскалываться начала. Женщина не обращает внимания на мои улыбки, обходит койку и садится возле аппарата узи. Листает мою медкарту, головой качает, бросает совершенно новые жалостливые взгляды.
Подними рубашку, с акцентом просит.
Вы говорите по-русски, радуюсь почти до слёз и задираю блузку. Скажите, что со мной? Это не месячные?
Женщина смотрит как на глупую и качает головой. Мажет аппарат специальным гелем и прижимает к низу живота. Давит немного, усиливая боль. Терплю, жмурюсь.
Смотри, приказывает, распахиваю глаза и дыхание задерживаю.
Я беременна, выдыхаю, таращась на экран монитора. Вижу большую головку и крошечное тельце. Даже отростки будущих конечностей проглядываются. Но как
Как? усмехается гинеколог.
Я была в коме почти два месяца, бурчу, ей смешно, а я поверить не могу.
Срок пятнадцать недель. Но есть угроза выкидыша. Я госпитализирую тебя, подлечишься.
Киваю. Врач передаёт салфетку и выходит. Ко мне заходят медсёстры и прямо на койке увозят из процедурной. Замечаю в коридоре хмурого Саида, он внимательно слушает гинеколога, замечает меня и провожает тяжелым взглядом.
Девушки устраивают меня в палате, ставят-таки капельницу и удаляются. Прижимаю ладони к животу. Я не помню себя, кем была и откуда. И родных у меня нет, зато есть этот головастик, что рос во мне, пока лежала в коме. За жизнь цеплялся. И мне нужно бороться за нас. Наверное, Саид отец, поэтому так переволновался. И тот разговор вносит немного ясности. Он хочет забрать моего ребенка себе. Нужно поговорить с ним.
Через полчаса в палату заходит мой как бы муж. Кладёт пакет с вещами, разными вкусностями и соками. Садится рядом, ладонь большую на лоб кладёт, смотрит строго. Как на провинившегося ребенка.
Ты знал, что я беременна? спрашиваю, губу закусив. Кивает. Почему не сказал?
Тебе не нужен этот ребенок, бурчит, губы поджимает и в глаза не смотрит.
Не правда! вперёд подаюсь, за руку его хватаю. Он мне очень нужен. Я не помню прошлого, но точно знаю, что никогда не откажусь от него!
Не истери! тихо рявкает и, вскочив, отворачивается.
Ты сглатываю ком в горле, ты хочешь его забрать. Но ему нужна мама. Ему нужна я. Не отбирай его, Саид. Я буду послушной женой. Больше не буду выскакивать на дорогу и бросаться под колёса.
Замолчи! грубо затыкает мужчина и быстро выходит, громко хлопнув дверью.
Отворачиваюсь к стенке, вся сжимаюсь и, больше не сдерживаясь, плачу.
Слёзы отбирают последние силы, и когда боль притупляется, я отключаюсь. Просыпаюсь поздним вечером и замечаю сидящего в тени Саида. Мужчина дремлет, подперев кулаком голову. Наверное, боится, что сбегу, поэтому охраняет.
Тянусь к тумбочке за бутылкой воды, и скрип койки будит его. Наши взгляды сталкиваются, он тут же пружинисто вскакивает и, перехватив бутылку, наливает в стакан.
Спасибо, сиплю, глотая воду.
Никто тебя с ребенком не разлучит, вдруг заявляет Саид и возвращается в своё кресло. Мне очень хочется верить, и я даже ощущаю некое облегчение. Улыбаюсь потрескавшимися и саднящими губами. Хочешь чего?
Да, в туалет, морщу нос, смущённо посматривая. Но мужчина ничего не говорит, подхватывает на руки и заносит в небольшую уборную.
Пока я привожу себя в порядок, мужчина включает телек, слышу бубнёж за стенкой. И вот что удивительно: мы эти дни смотрели то ли турецкий, то ли азербайджанские каналы. А здесь включается русский канал, и диктор бодро вещает об открытии новых, полностью оснащённых последней медицинской техникой корпусов в одной из больниц Санкт-Петербурга.
Приоткрываю дверь, желая послушать, что творится на родине, и застываю, жадно прикипев к экрану. Показывают министра здравоохранения и мужчину в компании сестры Саида.
Недавно стало известно, для кого был всё-таки открыт корпус неонатологии. Источники, близкие к семье Аслановых, утверждают, что пара ждёт долгожданное пополнение, тем временем продолжает диктор.