Про обращения к партийным лидерам он не знает, может и хорошо, а то вон он какой полнокровный, еще, упаси Бог, инфаркт стукнет.
Ведь есть же бумага, где все написано: собрались, передали. Что еще надото? Продолжает меж тем прокурор.
Так подписей-то нет, товарищ прокурор! волнуюсь я вследствие непонимания районным прокурором вроде бы простых вещей.
Как нет? А это что? Вы, давайте, это, уже заканчивайте тут! Без вас дел полно! трясет протоколом мордастенький.
Возьмите ручку, приходит на ум мне идея.
Зачем?
Возьмите, прошу Вас. Пишите: общее собрание акционеров Газпром. Присутствовали Путин и Миллер. Постановили все акции Газпрома передать мне, Волку и районному прокурору. Председатель собрания районный прокурор
Вы что себе позволяете? бросает в меня ручкой недообладатель газпромовских акций. У меня все записывается здесь!
А Вы что себе позволяете? ору я в ответ. Где подписи?
ПОШЛИ ВОН! гонит нас районный.
С тем и ушли. Колхозникам паи вернуть так и не удалось.
Не люблю я прокуроров
Возвращаюсь от горьких мыслей за стол и начинаю травить байки про прошлые охотничьи истории:
Волк всегда опаздывает, меня это всегда жутко бесит. Но один раз его опоздание нам помогло. Собрались мы на охоту в соседнюю область. У нас знакомый есть общий грузин, Сулейманом кличут. По-моему, странное имя для грузина, он предпочитает, чтобы его звали Сулико. У Сулико, в свою очередь, много знакомых. Один из них здоровенный осетин Алан. Это на Кавказе они делят Южную Осетию, здесь же в Сибири вполне себе мирно сосуществуют. Должны ехать на Сулеймановском Уазике впятером Сулико, Алан, Серега, Волк и я. Серега местный квадратный мужик, хорошо понимающий охоту. Я подъезжаю к месту сбора вовремя, все в сборе, Волка нет. Ехать километров двести пятьдесят, из них километров семьдесят по дикому бездорожью.
Ну где он? волнуется Сулейман.
Званы ему.
Вне зоны действия сети, констатирую я.
Семеро одного не ждут. Что, поехали? подводит итог ожиданию Алан.
Езжайте, я дождусь, отвечаю я. И остаюсь ждать, проклиная Волка. Джипа тогда у нас еще не было. И получается, что на охоту мы можем добраться лишь на отцовской вазовской семерке, дождей уже неделю не было, но все равно это будет подвиг. Наконец появляется Волк, я его называю мудаком, грузим вещи в старенькую семерку, едем. Когда спустя шесть часов мы добрались до места, то перед станом несколько десятков Нив и Уазиков, гордо стоят несколько японских внедорожников. Единственная неполно приводная машина наша семерка. У Сулеймана здесь вагончик, идем к нему.
Добралыс? встречает нас Сулейман.
Ты что трезвый-то такой? удивляемся мы.
Сулико повествует грустную историю, что пока ехали, Серега с Аланом выпили по литру водки. Разодрались. Серега ударил Алана, сломал тому нос. Кровь, сопли, слезы. Остановили встречную машину, дали денег, чтобы довезли Алана в травмпункт.
Вообще, если бы все было по-трезвому, я, пожалуй, поставил бы на Алана. Оба они в супертяжелой весовой категории, но осетин выше на голову и смотрелся подвижнее. Но пьяная драка, есть пьяная драка. Заходим в вагончик, садимся за стол, пить водку. Выпиваем одну, вторую, третью. Серега никак не может успокоиться, весь на взводе, быкует. Сулейман хочет, чтобы все в конце концов легли спать. Выходим с Волком из вагончика подышать. Морозно. Стан затихает, во всю светят звезды. По-хорошему, лечь бы спать. Завтра с утра вставать рано, но Серега мешает, хотя обычно он достаточно рассудительный.
Ты видел, как этот козел нарывается? говорю я Волку.
Драться придется, жаждет крови Волк.
Тесно в вагончике, зацепит, он килограммов сто двадцать небось весит, резюмирую расклад я.
Не попадайся, советует Волк.
Да как там не попадешься, не развернутся!
Сейчас, что-нибудь придумаем, говорит Волк и исчезает.
Возвращается с двухметровым отрезком ржавой дюймовой трубы:
Короче так. Ты возвращаешься в вагончик. Ну, и докопайся там до него. Вытаскивай этого быка на улицу поговорить, а я тут за дверью покараулю. Первым выходи. Как Серега выйдет я ему по башке огребу, а потом мозги вправим. Учить таких падлюк надо!
Я возвращаюсь за стол и начинаю «по-жёсткому» нарываться. Лезу Сереге под шкуру и тяну, тяну его поговорить на улицу.
Серега чувствует подвох и сдувается.
Дураки вы все! Заявляет он и лезет спать на кровать.
Сулейман облегченно вздыхает обошлось.
Я иду на улицу, осторожно вытаскиваю башку из вагончика, чтобы Волк не огрел трубой меня.
Волк! Бросай на хер свою трубу, мы победили!
Волк замерз, у него не попадает зуб на зуб или клык на клык, он бросает трубу:
Че так долго, глядь, я тут себе чуть яйца не отморозил!
Волк эту историю знает, пытается сказать, что все было не совсем так. Но, Пашка с Малым ржут на охоте всегда есть место подвигу! Расходимся по кроватям, скоро вечерняя зорька.