Землянка у Сидоровича будь здоров. Сам-то я в гостях ни разу не был не приглашали, но наслышан. Снаружи маскировка вроде как предбанник сельского амбара, зато на глубине обстановка взрослая.
За ветхой с виду дверью, обитой гнилой дранкой, что-то шевельнулось. Я скорее почувствовал движение, чем услышал. И зачем было с Пельменем дружбу водить, если эти опилки я, не напрягаясь, плечом вынесу? Но когда дверь отворилась, я понял, что был не прав. Лист брони толщиной с ногу продырявил бы разве что выстрел из РПГ. А дранка это так, для виду, чтоб залетные не польстились.
Что-то негромко щелкнуло, дверь зафиксировалась в открытом положении. Ослепленный вспышкой Маховик вскинул «калаш». Хорошо хоть сразу не открыл огонь, ведь это сам Пельмень пожаловали. У него, что называется, «во лбу звезда горит» фонарик хороший, диодный. На голове крепится, у многих сталкеров такой есть. Неужто и Пельмень за хабаром ходит? Или ходил когда-то? Глядя на его щуплую фигуру, узкие глазки и артритные ручонки, в подвиги не шибко поверишь. А прозвище свое он получил из-за крупного носяры, мясистого нароста посреди костлявого лица.
Сидорович? шепнул я.
Спит, хихикнул Пельмень, и мне сразу захотелось двинуть ему в глаз, чтоб серьезней относился к делу. Стаканчик принял и без задних лап. Обмыл удачную сделку.
Хабар?
Закинули, а как же, все по плану. Вот он и обмыл, а я тут как тут.
Я кивнул. По плану это хорошо.
Чтобы спуститься в подземелье, надо было пройти несколько метров по неосвещенному пространству. Мне это сразу не понравилось, поэтому я тактично пропустил даму вперед. Меня мама учила: женщинам место надо уступать. Ляля презрительно хмыкнула и шагнула во тьму. Впереди, под уходящим вниз потолком, тускло мерцали сороковаттки сквозь запыленные плафоны.
Позвольте, а почему так темно? возмутился Пельмень, оглядываясь вокруг, отчего свет его «звезды» заметался по стенам.
Назад! прошипел я, но было поздно.
На что наступила Лялька, какой невидимый луч пересекла, не знаю, но сигналка взревела сиреной гражданской обороны.
Оттолкнув Брынзу, прыгая через три ступеньки, я скатился в узкий коридор, ведущий к логову Сидоровича. И как раз успел увидеть, как со скрежетом захлопнулась массивная стальная дверь, из-за которой выскочил сам скупщик рукава закатаны по локти, ствол наперевес. Да не просто ствол, а «бульдог». Глаза торгаш выпучил, губы под усами тряслись, и ругался он при этом уши закладывало. Нельзя так громко в наших местах разговаривать, примета плохая.
Лялька с Маховиком меня вмиг догнали. И застыли на месте.
Кто такие?! Стоять! Руки вверх! Подходи по одному! принялся выкрикивать Сидорович речевку из старых, еще советских боевиков.
Со страху и не такое наговоришь. А вот гранатометом он зря пугал. Из «бульдога» в закрытом помещении долбить чистейший суицид. Проще себе горло перерезать, и то больше шансов выжить. Всем известно, что шкуру свою Сидорович любит безмерно, почти как деньги, может, чуточку меньше. И рассудительности ему не занимать. И потому было ясно, что лысый пень точно стрелять не станет.
Эй, Сидорович, не гневи судьбу, роняй свою игрушку. Только нежно, а то не дай бог Понимая, что это глупо, я отступил за широкую спину Маховика. Если Сидорович пальнет, и за десятком таких спин не спрячешься. Ты ж схватил что под руку попало, верно? Хорошая вещица, нам в хозяйстве пригодится.
Мне нельзя рисковать. Я слишком близко подобрался к своей мечте.
Это кто там гавкает?! прищурился Сидорович, но «бульдог» не опустил. Пошли вон отсюда!!!
Меня изрядно раздражал вой сирены, из-за которого сказанное угадывалось лишь по движению губ. Да и несговорчивость Сидоровича нервировала. Поэтому я просто шагнул из-за спины Маховика и всадил три пули
в плечо торгаша. Покатились под ногами гильзы из старенького ПММ. Самая та машинка, когда долбишь почти в упор.
Барыгу опрокинуло на спину, гранатомет он уронил. Меня на мгновение окатило ледяной волной, почудилось, что он таки успел нажать на спуск. И ничего не случилось.
«Обошлось», с удивлением подумал я и прыгнул вперед, с ходу вбив мысок ботинка в ребра Сидоровича. Надо бы грохнуть его. Пулю в лоб и все компромиссы. Но чуть позже. Сначала, Макс, разберись с той партией хабара, что торгашу сгрузили накануне, а уже потом зачищай мирное население.
Ну ты, Край, попер, как трактор по бездорожью шевельнулись губы, намазюканные фиолетовой помадой. Он же всех нас мог
Пока я проверял карманы скупщика, Лялька стояла вся бледная, что вовсе не в ее стиле. Бой-баба. С такой и в гамаке комфортно, и кабана валить не страшно. Хорошая девчонка, вот только сердцу не прикажешь
Мог, да не смог, отрезал я. Чё стоим?! Я один дело делаю, а хабар поровну?
Мы так не договаривались! Пельмень вдруг схватил меня за рукав кожанки.
Вот уж кому рта лучше было не раскрывать. На месте этого недоноска я бы дышал через раз и молился Хозяевам Зоны.
Я взглянул на Маховика, тот кивнул в ответ, мол, занесу в протокол показания свидетеля.
По части протоколов он профи. Третью ходку поймал по «мокрой» статье, и тут как раз отменили мораторий на смертную казнь. Оценив состояние экономики Украины как плачевное, Маховой Виталий Иванович проявил сознательность и избавил державу от расходов на казенные похороны. Проще говоря, спланировал и осуществил дерзкий побег: заложник плюс три трупа в форме ВВ. Кстати, заложник, кум колонии, тоже оказался не долгожителем