Митька расширил глаза.
Да как же, просто Ник? Ты же учитель мой. Это неуважение!
Ну тебя же Митрофаном не называют!
Митька помолчал, внимательно меня разглядывая.
Или называют? уточнил я.
На собраниях общины обязательно всех полными именами называют, которые богами даны, будто процитировал Митька.
Я сдался.
Ну, хорошо. Давай так: когда на людях, то я Никанор
Никифор, поправил Митька.
Ну да, Никифор! А вот, когда мы вдвоем, то давай просто Ник. Договорились?
Митька, наверное, целую минуту думал. Наконец, вымолвил.
Ну, хорошо э, Ник!
Я хлопнул его по плечу.
Ну, вот и отлично! повернул его вдоль улочки и сказал. А теперь веди меня домой! Который тут мой особняк?
Там! указал Митька и двинулся вдоль улицы.
Я пошел рядом, вернувшись к мыслям о Программе, Миссии и своих показателях.
Нет, это не виртуал, решил я, все вокруг выглядит таким натуральным, естественным, живым. Чип в голове, который выдает информацию только мне опять же означает, что игрок один это я? Остальные люди вокруг ничего об игре не подозревают, статисты, часть игры?
Тем временем мы шли по селению. Думая об одном, я не переставал все внимательно рассматривать. Все было слишком необычно, непривычно.
Как я сразу понял, поселение было небольшим по площади, но очень плотно застроено. То ли это как-то связано с экономическими претензиями, то ли этот чудной и жуткий Лес не давал развернуться. В общем, это для меня было пока не понятно. А заваливать вопросами сейчас и без того обалдевшего Митьку я не стал. Точно решит, что я поехал крышей. А это чревато другими последствиями запрут меня еще в сарае, как умалишенного. И тогда никакой миссии мне не видать, как и возвращения в свое тело.
Ну вот, пришли, сказал Митька, и указал рукой в узкий проход между домами.
Я тупо уставился на проход, разделяющий два почти одинаковых дома. Собрал мысли в одну кучу, глянул на Митьку, с любопытством разглядывающего меня, снова посмотрел на дома, максимально серьезно и критически.
Разница у них была только в наличниках на окнах. Слева были резные, красиво разрисованные цветами и бабочками, под окном пристроен прямоугольный горшок с пышными цветами, а справа простые, окрашенные в темно-зеленый и изрядно выцветший.
Митька посмотрел по сторонам, нет ли кого рядом, подсказал шепотом:
Твой вот этот, справа.
Я улыбнулся.
Конечно! Я так и понял! Точнее, я так и помню! Ну не с бабочками же!
Митька тоже неловко заулыбался. Посчитал, видимо, что я так шучу.
Ну, тогда я пойду? спросил он, тут же поправился. Но зайду попозже, хорошо?
Да, конечно, Митька, иди. Тебе ведь тоже домой надо, покушать там и прочее. За меня не переживай! Мне уже получше, правда!
Точно? засомневался Митька.
Точно! Все я вспомню, будь уверен! Вот и дом свой почти сразу вспомнил! Дай время, дай только время, ну!
Ага, промолвил Митька, криво усмехнувшись.
Иди, сказал я.
Митька повернулся и пошел дальше по улице. Я стоял, наблюдал за ним, глупо улыбаясь, пока он не скрылся за поворотом. Четыре ведь раза обернулся.
В чужом странном мире, в чужом теле стоял я перед чужим странным домом, не решаясь сделать первый шаг. Страшный огромный загадочный лес плотной молчаливой стеной окружал это скромное средневековое поселение.
Никто здесь не знает, кто я на самом деле. Все думают, что я Никифор. Только головой повредился. Поэтому надо действовать осторожно, вживаться в эту роль правильно,
чтобы не вызывать подозрений.
Но как это сделать, чтобы не выдать себя настоящего?
Вот это проблема.
Вдали послышались чьи-то голоса. Я вздрогнул. Отвел взгляд от Леса. Из-за поворота, метрах в тридцати вышли две тетки: в рубахах до пола, с заплетенными в длинные косы светлыми волосами. Руки оттягивали громоздкие деревянные ведра. Нет, бабу с ведром мне сейчас точно не надо, даже с полным.
Я повернулся к дому, сжал кулаки, резко выдохнул и шагнул в узкий проем словно в кроличью нору.
Глава 2 Знакомство с новым миром
Хорошее дерево, прочное, массивное. Дуб, что ли?
Через шагов десять за углами домов тропинка расходилась. Слева было резное, раскрашенное крыльцо соседей, а справа скромное и непритязательное, стало быть, мое. Сразу за домами простиралось поле, которое метров через тридцать-сорок заканчивалось у массивной стены общины частокола, за которым возвышался сосновый бор. Из леса доносилось птичье многоголосие. Я задрал голову, чтоб поверх деревьев-гигантов посмотреть на небо, аж в шее что-то хрустнуло. Небо, из того, что можно было увидеть, обычное голубое с редкими тучками, медленно плывущими на ослепительном бирюзовом фоне. Где-то в вышине парила птица. В углу частокола ютилась смотровая башенка с плоской крышей. Вдоль забора были установлены мостки, похожие на строительные леса, по которым можно было, видимо, обойти все поселение по кругу. Справа бросилось в глаза торчащее над домом сооружение, напоминающее ветряную мельницу. Ну да, если есть пшеница, то и мельница должна быть для перемалывания зерен в муку.
Что росло на поле, я не понимал, но что-то вроде пшеницы или ржи. Я не удержался и потрогал спелые набухшие колосья. Пухлые, как бобы. Никаких овощных грядок, картошки, зелени даже чего-то вроде лука или укропа. Просто пара шагов и ты по грудь в поле зерновых. Странно как-то, а чего они едят, кроме хлеба?