вклад... никому не остановить научную мысль...
Гремел по лаборатории как камнепад в горах басовитый голос Вознесенского, казалось, он был полностью поглощён процессом декламации и не замечает никого и ничего вокруг. Во всяком случае появление ещё одного слушателя осталось им незамеченным.
Ева суетливо как мышка, перебежками и пригибаясь, пробралась за свой стол и спряталась за мониторы, приветственно переглянулась с Дмитрием его рабочий стол был ближайшим к ней. Сосед, подперев кулаком массивную челюсть, как и все смотрел на взволнованное начальство и слушал Вознесенского с постной миной на квадратной физиономии, ну или делал вид, что слушает. Как только Ева устроилась на стуле, коллега наклонился к ней чуть ближе и шёпотом спросил:
Мне вот интересно он сам-то понимает, что мы тут все как бы взрослые люди, к тому же, не его студенты? Нам не нужно читать такие лекции.
А, да брось ты, старик явно на нервах и беспокоится.
Прошептала Ева в ответ. И добавила:
Ты его не знаешь, что ли? Ему просто нужно выговориться, побегать взад-вперёд и снять стресс. Вот он и снимает стресс, как привык.
Оба посмотрели на научного руководителя и одновременно вздохнули понедельник обещал быть долгим.
Ева прошлась взглядом по всему большому помещению лаборатории, как бы считая присутствующих, Витьки среди коллег видно не было он вообще на работе в тот день не появился, и даже не предупредил об этом никого.
Позже Ева ему звонила и на мобильник, и на домашний, но ни на какие звонки он не отвечал. Терминатор был крайне недоволен, грозился поспособствовать увольнению проштрафившегося Витьки, подозревая того в пьянстве, и сгоряча переложил всю его работу на Еву. Её это нисколько не напрягло, а вот отсутствие приятеля на рабочем месте, да после того, что он ей наговорил вчера, очень даже напрягало. К тому же Ева знала, что запой тут ни при чём Витёк пить не умел от слова совсем, удовольствия никакого от этого дела не получал и потому употреблял исключительно лёгкое светлое пиво, и ухитрялся им напиваться. А прогуливать просто так любимую работу не стал бы не того сорта человек.
Она также рассчитывала вечером дождаться, когда Никитин освободиться, поехать с ним домой и этим успокоить занывшие, как больной зуб, нервы. Но увы, уже в обед стало понятно, что любовник будет занят на работе аж до самой ночи. Черити, как назло, взяла и внезапно укатила на свидание, так что поделиться своими переживаниями Еве стало решительно не с кем. Другим друзьям подружкам она не настолько доверяла... то есть доверяла, но не в таком деле. А с родителями она говорить не стала бы отец, ну... он её не понял бы, а мама... поймёт и расстроится.
Что остаётся?
Ехать домой.
Глава 10
Здоровенные амбалы долго и с подозрением смотрели тебе в глаза, потом просвечивали твои вещи рентгеном, если ты пёр с собой портфель или сумку. До кучи, каждого на входе зачем-то ещё и обыскивали, заставляя выворачивать карманы и давать объяснения по поводу их содержимого. Постоянно о чём-то кому-то докладывали. Это занимало много времени, на проходной выстроилась целая очередь из сотрудников. Со всех сторон толпа гудела, шипела и плевалась:
Что тут творится?
Опоздаем...
Не наша вина...
Закрывают нас?
Увольняют?
Бомбу подложили?
Тогда бы нас внутрь не пускали.
Ага, а вечером, видать, не выпустят... хе-хе...
Никак президента снова в гости ждём?
Э-э-э... смотри кто там...
Щупают там, что ли?
Не щупают, а лапают... ха-ха...
Что ищут? Ищут-то что?
Все тянули шеи, сыпали градом вопросов, злились, ничего не понимали и все скопом опоздали минимум на час.
А стоило Еве прорваться сквозь охрану и приступить к работе, как её самым настойчивым образом вызвали во второй кабинет к Поликарпычу СРОЧНО.
Стоит ли говорить о том, что она не испытывала по этому поводу никакой радости, да и Терминатор
косился на неё с каким-то... подозрением это вызвало недоумение. Идти к Поликарпычу она не хотела категорически он ей даже не начальник, и она вовсе не обязана бежать по первому его требованию... ну, теоретически.
И снова этот дурацкий и серый, во всех смыслах, безликий, устаревший, мрачный кабинет номер два настоящая душегубка.
И так... Евгения. Вам в воскресенье звонил Виктор Мирошниченко. Могу я поинтересоваться, о чём вы говорили с ним?
Поликарпыч был холоден, как айсберг в океане, говорил резко, рублеными фразами, и теперь ни разу не походил на сонного кота скорее уж на злобную росомаху.
«Нарвался Витька со своими политическими взглядами во дурак, а ты говоришь» молнией пронеслось в мозгу у Евы. Подставлять приятеля она не собиралась, но как его выгораживать тоже не представляла: «Знать бы ещё на чём этот чудик погорел-то».
Да, он звонил.
Не стала отрицать она сей факт с ходу. Глупо отрицать то, что можно легко проверить.
О чём вы говорили?
Повторил безопасник и принялся буровить Еве переносицу тяжёлым, даже каким-то злым взглядом.
Он меня просветил о том, что пишут про нас в инете и СМИ, а то я как-то закрутилась со своими домашними делами и могла это дело запросто проспать.
Что конкретно он вам сказал?
Голос безопасника стал отрывистым и хлёстким. Ева почти испугалась. Почти испугалась это потому, что сильнее всего она удивилась, и буквально растерялась. Гордая её натура почувствовала давление, и тут же встала в защитную стойку. Ева с трудом преодолела импульс начать скандал.