Звание командора означало полугодовой курс в Академии Адмиралтейства, а потом, когда освободится подходящее место, командование крейсером или небольшим тактическим соединением из нескольких кораблей помельче. Крейсер, это Пульхр понимал, ему не дадут: капитан крейсера товар штучный, он обычно вырастает на родном корабле, последовательно проходя все карьерные ступени. Да и сам Пульхр, если бы ему предоставили выбор, предпочел бы оставить за собой «Неуловимого» в качестве флагмана, добавив к нему пару фрегатов и несколько корветов. Тогда у Пульхра появился бы свой кабинет в штабе Третьего Космического флота, а третий отсек на «Неуловимом» можно было бы выделить для оперативного штаба соединения
Официально звание командора адмиральским не являлось. Но форма и погоны у командора были идентичны адмиральским, к тому же командорская звезда по чьему-то недосмотру была гораздо крупнее адмиральских, и едва помещалась на погон. Эта одинокая гордая звезда означала, что офицер сумел преодолеть порог звания капитана, на котором остановилось столько карьер, вступил на нижнюю ступеньку самого верха и уже допущен в клуб. Последнее можно было понимать буквально: в лондонский клуб «Адмирал» принимали и командоров, нужно было лишь предоставить рекомендации двух членов клуба. А Пульхр не сомневался, что дедушка-адмирал Скунц эти рекомендации ему с легкостью организует.
Так думал Пульхр, и в душе его звучала музыка сфер, и голова заранее кружилась от разреженного воздуха верхних слоев карьерной лестницы, и воображение рисовало ему интерьеры клуба «Адмирал», по слухам украшенные русским малахитом и марсианским лазуритом, и солнце отражалось в вощеном золотистом паркете как в реке, и этот паркет обещал стать для него дорожкой из желтого кирпича. Тем страшнее было произошедшее дальше. Нет, патент командора он получил, а вместе с ним, вместо адмиральского погона, фрегатов и личного кресла в клубе, предписание немедленно отвести «Неуловимого» к Нептуну и присоединится к экспедиционному флоту, который отправлялся подавлять восстание на Тау-Кита.
Пульхр вспомнил, с каким любопытством заместитель Лорда-Командующего смотрел на трясущийся у него в руках патент командора и вздрогнул. Дело в том, что путь до Тау Кита на базовых корпускулярно-волновых двигателях занимал тридцать семь лет в одну сторону. Личный кризис среднего возраста наложился на общеполитический кризис Солнечной системы, и свежеиспеченный командор Виктор Пульхр дизертировал, прихватив в качестве выходного пособия эсминец класса А «Неуловимый».
Пульхр провел пальцами по плечам мундиров и вздохнул: как ему не доставало теперь этого парадного великолепия, восхищенных женских и детских взглядов в космопортах. Баз Альянса Пульхр, по понятным причинам, избегал, а вне этих баз отношение к альянсовской форме было сложным. Он до сих пор не мог забыть, как однажды, в толкучке космопорта Европы (которая спутник Юпитера), какая-то малолетняя сволота прилепила ему жевательную резинку на аксельбант. После этого случая за пределами своего корабля Пульхр предпочитал носить общекосмическую форму, словно он не командир перворангового боевого корабля, а капитан парома на трассе Кондратюка.
Отогнав грустные мысли, Пульхр решительно надел китель, придирчиво оглядел свое отражение в зеркале и настроение его немного улучшилось.
При отборе в систему
клонирования первостепенное значение уделялось интеллекту, эффективности, дисциплине и физическому здоровью кандидатов. Внешняя привлекательность критерием отбора официально не являлась. Но из-за огромного числа соискателей как-никак несколько десятков миллионов человек в итоге все свелось именно к ней. Ученые, будучи людьми, хотя и подсознательно, но неизбежно следовали своим эстетическим предпочтениям, и из кандидатов, при прочих равных, выбирали самых сексуальных и привлекательных, похожих на первую любовь, на любимого актера или певицу, а в особо запущенных случаях и на персонажа комикса.
Пульхру точно грех было жаловаться на ученых, из огромного числа претендетов выцедивших его ДНК. Светлые волосы с возрастом не только не поредели, но, кажется, стали гуще и даже седели красиво, обыгрывая золотое шитье и платиновую отделку мундира. Серо-голубые очи задумчиво глядели за горизонт событий. Лихие размашистые брови, прямой нос, уверенная челюсть, могучая шея, казалось, такой человек способен на корню задавить любую проблему. Его легко можно было представить в каком-нибудь блокбастере, из тех, где спецэффектно взрываются звезды, в разверзнувшуюся бездну низвергаются небоскребы, рвутся в атаку русские танки, а он стоит на мостике, спокойный, мудрый и решительный, и отдает команде приказы, которые неизбежно приведут к победе. В крайнем случае, к своевременной эвакуации с небольшими потерями второстепенных персонажей.
В жизни, увы, все было немного сложнее. Несмотря на идеальную выправку, стальные нотки в голосе и выпирающую отовсюду харизму, дела не ладились. Капитан вздохнул и вышел в коридор. Вызвав с помощью напульсника лифт, он отправился в десятый отсек, туда где находится резервный командный пункт и помещения Искусственного Интеллекта.