В среду первого декабря он не выдержал и поехал в Рязань, к матери Даниэлы, чтобы объясниться с женой. Терпеть её отсутствие дальше невмоготу.
Мама Дани Надежда Андреевна жила в двухкомнатной квартире на пятом этаже девятиэтажки, высившейся напротив здания радиотехнической академии. Роман с некоторым трудом поставил машину на улице, привычно сосредоточился на ясновидении и легко определил квартиру Карповых. Задержался на секунду перед входной дверью в подъезд, снабжённую домокодом, вычислил комбинацию цифр и вошёл в подъезд. Перед дверью квартиры номер двадцать успокоил дыхание, унял поднявшееся в душе волнение, прислушался к звукам, доносившимся из-за двери.
Даниэла была одна возилась на кухне. В доме бубнили голоса, слышались обрывки мелодий, смех это работал телевизор.
Роман потянулся к кнопке звонка.
Минутку, донёсся голос девушки.
Дверь распахнулась.
Он протянул через порог заранее приготовленный букет роз.
Ты?! удивилась она.
Роман кивнул.
Даниэла принахмурилась, но розы пламенели, пахли одуряюще притягательно, и глаза Даниэлы оттаяли, засияли. Она взяла букет.
Проходи.
Роман вошёл, замешкался в прихожей, нерешительно расстёгивая куртку. Душа жаждала иного приёма. Даниэла оглянулась, поняла его состояние, положила цветы на тумбочку и кинулась к нему на шею.
В себя они пришли через час.
Румяная Даниэла принялась хлопотать на кухне, накрывать стол, завела разговор о родственниках, о своих планах, потом, когда они уже пили кофе, спросила:
Ну, а ты что решил?
Пока отдыхаю, уклончиво ответил Роман. Был в Амурской области, на космодроме «Восточный».
Здорово! Я никогда не была на космодромах. Там запустили наш новый корабль. Ты помогал,
да?
В общем, можно сказать и так. Мы отвечали за С языка едва не сорвалось «за безопасность», но он вовремя нашёл слово: За подготовку полёта.
Даниэла лукаво покачала пальчиком.
Знаю я, какой подготовкой ты занимаешься. Опять небось искали террористов, нет?
Роман смутился.
Как тебе сказать
Так и говори. Ты экстрасенс и работаешь на федералов. Хотя можешь лечить людей, а не воевать с разными бандитами.
Роман вспомнил Арчибальда Феллера. Американского блэкзора трудно было назвать простым бандитом, но спорить не хотелось.
У меня другие интересы.
Лицо Даниэлы потускнело.
Разве ты собираешься жить только своими интересами? Мои тебя не волнуют?
Почему, волнуют, но каждый человек должен исполнять своё предназначение. Я могу лечить людей, однако это не моё, понимаешь?
А что твоё? Драться с террористами? Как тогда, на Княжьем озере?
Нет.
Но ты только и делаешь, что куда-то летишь и с кем-то воюешь. Когда мы с тобой познакомились, ты работал в лаборатории, всё было чудесно, а потом всё изменилось. Мне с тобой страшно, понимаешь?
Понимаю, кивнул он, беря её за руку. Обещаю больше не пугать.
Лучше пообещай найти другую работу.
Хорошо, подумаю.
Подумай, я не хочу вечно дрожать от страха и переживать за тебя. Есть сотня других профессий, где ты мог бы реализовать свои возможности. Почему тебе не хочется быть целителем? Представляешь, сколько людей были бы тебе благодарны? И зарабатывал бы неплохо.
Дело не в заработке.
А в чём?
Я по натуре не целитель. Он помолчал и пошутил: Для этого надо очень сильно любить людей.
Значит, ты их не любишь? сделала вывод Даниэла. И меня тоже?
Тебя люблю.
Докажи.
Он заглянул в глаза жены и понял, что зря завёл этот разговор. Она воспринимала его слова слишком буквально, и разговаривать с ней надо было осторожно.
Он чуть-чуть надавил светом мыслеволи на эмоциональное поле спутницы, убрал редкие тёмные ниточки дурных предчувствий.
Хочешь, поедем отдыхать в Европу? Мой друг Воля был в Греции, советует лететь на восточный берег Пелопоннеса.
Ты уходишь от темы.
Я хочу, чтобы ты не думала о плохом.
Мне в понедельник на работу. Директор уже сорок пять раз звонил.
Ничего, подождёт до января.
Она покачала головой.
Обещай мне, что бросишь эту работу и найдёшь другую.
Обещаю, сказал он без раздумий.
После этого они и заговорили о полёте в Грецию, а исполнили желаемое пятнадцатого декабря, когда пришёл ответ из отеля на Пелопоннесе. Визы давно отменили, и в любую страну Европы можно было лететь в любой подходящий момент.
За это время Роман дважды встречался с Афанасием.
Майор вполне понимал его положение, поэтому объяснений не требовал, услышав от экстрасенса просьбу дать ему время на принятие окончательного решения. Вполне возможно, он видел дальше и верил, что Волков останется работать в отделе ИПФ. Он даже предложил Роману охрану, узнав, что тот собирается с женой в Грецию. Но Роман отказался. Особо важным деятелем он себя не считал, угроз Феллера «посчитаться» не боялся, а в возможность вычислить его передвижение из России в Европу не верил.
Состоялась у Романа встреча и с председателем Ассоциации экстрасенсов России. Олег Харитонович хотел выяснить подробности происшествия на космодроме «Восточный». Особенно его интересовали ощущения Романа во время боя с экстраформацией, пытавшейся управлять космонавтом-испытателем с помощью внушённой программы.