Почему ты так думаешь?
Чувствую!
Глаза Шехерезады на миг стали грустными.
Ты ничего обо мне не знаешь. У меня был парень он погиб.
Афанасий перестал улыбаться.
Извини, я не знал. Как это случилось?
Он был гонщиком, разбился во время соревнований.
Давно?
Это имеет значение? поморщилась Шехерезада. Ты тоже гоняешь как сумасшедший.
Буду ездить тише, только и смог произнести он.
Впрочем, вечер закончился на хорошей ноте. Ему удалось перевести разговор на другую тему, отвлечь девушку от печальных воспоминаний, и они даже потанцевали под живую музыку: в «Шинке» играли на так называемых народных инструментах.
В начале двенадцатого Афанасий повёз Шехерезаду домой. Мысль предложить ей поехать к нему была, но он благоразумно отказался от затеи, понимая, что предложение не охарактеризует его положительно.
Жила она в Бибирево, на улице Плещеева.
Афанасий помог спутнице выйти из машины, довёл до подъезда старого девятиэтажного дома.
Давно вы здесь живёте?
Всю жизнь,
слабо улыбнулась Шехерезада. Мама умерла десять лет назад, мы живём с отцом. Я могла бы пригласить тебя к себе, но папа дома.
В другой раз, кивнул он понимающе. В голову лезла всякая романтическая чепуха, хотелось читать стихи или петь, однако ему удалось сдержать язык. Я спрашивал тебя в ресторане
Пошутил, я понимаю.
Не пошутил!
Глаза Шехерезады снова стали круглыми.
Не шутил?
Выходи за меня замуж!
Но ведь мы
Знаю, ты говорила, мы мало знакомы и в то же время знаем друг друга давно. Небеса в таких случаях не обманывают.
Ты Она помолчала. Ты сумасшедший!
Не побоишься стать женой сумасшедшего полковника?
Губы Шехерезады раскрылись.
И тогда он поцеловал её всерьёз, не прислушиваясь к голосу разума, подчиняясь интуиции, которая его никогда не подводила.
Целовались недолго. Он снова нашёл в себе силы оторваться от этого сладостного действа, чтобы не скомкать прощание.
Завтра идём в ЗАГС!
Завтра не могу, закончить надо важные дела, выговорила Шехерезада пунцовыми губами. Да и Олег Харитонович не поймёт, если я уйду.
Поймёт! Заеду за тобой в двенадцать часов дня, будь готова.
И всё-таки ты
Не повторяйся, засмеялся он, хмельной от радости.
Она мгновение всматривалась в его глаза, быстро поцеловала и исчезла за дверью подъезда. А у него остался на губах сиреневый вкус поцелуя, который хотелось сохранить вечно. С трудом удержался от радостного вопля (тебе сколько лет, полковник?), сел в машину, пребывая в эйфорическом состоянии, потом очнулся, схватился за телефон:
Олег Харитонович, не поздно?
Надеюсь, важность сообщения оправдывает звонок? спросил координатор.
У меня родилась идея насчёт захвата Ко
Подъезжай ко мне, обсудим, перебил его Малахов.
Можно завтра, остыл Афанасий.
Я ложусь спать поздно. Или ты не в состоянии перемещаться?
Нет, всё нормально. Он неожиданно заговорил о другом. Шехерезаду отпустите завтра в двенадцать?
Зачем?
Мы поедем в ЗАГС.
Из трубки капнула минута молчания.
Не торопитесь?
Нет.
Жду.
В трубке раздались гудки отбоя.
И Афанасий, почувствовав неожиданное облегчение, поехал через всю Москву в Южное Бутово, где жил Малахов.
Несмотря на посты ГИБДД, ремонты трассы и участки дороги, больше похожие на полосу препятствий, Ылтыын на своей «Марусе» доехал до Пскова за три с половиной часа. Антирадар ему был не нужен, он и так чувствовал, где стоят скрытые телекамеры либо автомобили ДПС, оборудованные компьютерно-радарными системами.
В половине двенадцатого он остановил машину во дворе дома, где жил экстрасенс, понаблюдал за подъездом и окнами квартиры на первом этаже, принадлежащей Роману, хотел было позвонить ему по телефону и услышал ментальный вызов:
«Кому это я понадобился?»
«Привет, висв, ответил Ылтыын, шевельнув лопатками; ощущать себя пронизанным лучом телепатического локатора было не очень приятно. Я за тобой».
«Заходи».
«Может, я тебя в машине подожду?»
«Засада тебя не ждёт, поговорить надо. Да и тебе отдохнуть с дороги».
«Как ты меня обнаружил?»
«В окно посмотрел».
Ылтыын подумал, вышел из машины, посмотреть на которую сбежались мальчишки со всего двора.
Роман открыл дверь, одетый в шорты и майку. Они обменялись «локтепожатиями».
Проходи, я не один.
Ылтыын заглянул в комнату.
Стоявшая у окошка девушка, русоволосая и стройная, одетая в маечку и почти такие же шорты, что и на Романе, оглянулась.
Здравствуйте.
Здравствуй, однако, вежливо сказал Ылтыын.
Это Алтын, сказал вошедший следом Роман. А это Юна.
Ылтыын поклонился.
Очинно приятно, однако.
Он говорит по-русски совершенно без акцента, насмешливо сказал Роман девушке. Не обращай внимания.
Извините, снова поклонился Ылтыын.
Юна засмеялась.
Я приготовлю стол.
Я не голоден, сказал Ылтыын.
Приготовь, мы пока побеседуем, сказал Роман.
Юна вышла.
Роман проводил её тающими влюблёнными глазами, заметил взгляд гостя, развёл руками.
Вот, понимаешь
Вполне.
Она дочь Варсонофия. Он уехал, а она осталась.
На лице Романа читалось скрытое смущение, и Ылтыын понял, что экстрасенс переживает не столько из-за присутствия дочки модератора «Триэн», сколько из-за происшествия со стрельбой и ранением.