А-а протянул Сахаров. Здравия желаю, лейтенант.
От него едва уловимо тащило перегаром, замаскированным с помощью мятной конфеты. Вид у него был помятый и довольно грустный, а застарелые мешки под глазами делали его похожим на бассет-хаунда.
И как вам наш эсминец? поинтересовался он.
Очень хотелось ответить честно, во всех красках, подробно. Но я проявил чудеса тактичности.
Есть над чем поработать, господин капитан, сказал я.
Да, это точно, сказал он. Уже обустроились?
Так точно, господин капитан, ответил я.
Хорошо, кивнул он и пошёл дальше, как ни в чём не бывало.
Нормальный командир выспросил всё до мельчайших подробностей. Капитан Сахаров в эту категорию не входил. Его вообще мало что интересовало, кроме бутылки. Будто он находился в затяжной депрессии, а на дне бутылки искал единственное лекарство.
Даже в расписание вахт меня вносил старпом, а не он. И то лишь после того, как я об этом напомнил. Как говорится, рыба гниёт с головы, а на «Гремящем» оба старших офицера, откровенно говоря, не годились для службы.
Хотя были тут и весьма толковые офицеры, на которых, по сути, всё и держалось. Та же мичман Антонова, несмотря на скверный характер, дело своё знала чётко, и вверенная ей техника, а конкретно системы жизнеобеспечения корабля, работала безукоризненно. Если бы не она, «Гремящий» давно бы превратился в консервную банку, забитую трупами экипажа.
Старший мичман Добрынин тоже оказался смышлёным и сообразительным малым, хоть и применял это больше не к служебным обязанностям, а к разного рода махинациям, за которые, похоже, и загремел на этот эсминец.
Младший лейтенант Каргин, начальник узла связи, совсем зелёный пацан, старался изо всех сил, и это было заметно, особенно по сравнению с остальными офицерами, просто отбывающими свой срок до пенсии.
А уж среди нижних чинов, сержантов и простых операторов, хватало всяких. И ленивых идиотов, годных только для прочистки шлюзов, и толковых ребят, знающих своё дело на отлично. В Империи любой мог заключить контракт с космическим флотом, на три или пять стандартных лет, и получить за это земельный надел в одной из колоний, неплохую сумму денег и всеобщее уважение. Неплохой вариант для юных колонистов, так что от желающих отбоя не было, и я тоже мог бы поступить на флот таким образом, начать с самых низов, но я всегда мечтал стоять на капитанском мостике, а не ползать в скафандре по обшивке корабля, заваривая пробоины, или облучаться в машинном отделении с перспективой лет через десять дорасти до унтер-офицерского звания.
Однако и этих немногих людей должно было хватить, чтобы привести корабль в порядок. Главное, чтобы мне никто не мешал в этом начинании.
Я хотел это сделать не для того, чтобы показать всем вокруг, какой я хороший и деятельный лейтенант, и не для того, чтобы заполучить хорошую характеристику и перевестись поскорее на другой корабль. Космос глубоко враждебная человеку среда. Пожалуй, одна из самых враждебных. Космос постоянно пытается вас убить, всеми способами. Вакуумом, холодом, радиацией, излучением, всем, чем только может, и люди вынуждены воссоздавать вокруг себя подходящие для жизни условия. Температуру, давление, гравитацию, состав дыхательной смеси. На корабле, в скафандре, в спасательном боте. Достаточно изменить один из этих параметров, и ты с достаточно
высокой вероятностью будешь мёртв в самое ближайшее время. И помрёшь ты весьма мучительной смертью.
Поэтому я просто хотел, чтобы это корыто снова стало походить на нормальный космический корабль, боевую единицу имперского космического флота.
Кто-то другой на моём месте, возможно, опустил бы руки, глядя на количество поставленных задач и неимоверно широкий фронт работ. Я же, понимая, что слона надо есть по кусочкам, последовательно начал ставить себе мелкие задачки, которые в итоге сливались в большие.
Скрепка, поставь цели, приказал я.
Виртуальный ассистент немедленно организовал для меня список задач. Награды за них не предлагалось, наградой будет моё собственное спокойствие и удовлетворение.
И начал я с того, что спустился в машинное отделение. Или поднялся, ведь в космосе нет ни верха, ни низа. Но пока искусственная гравитация работала, машинное отделение находилось внизу, и я отправился туда.
Спустился по узенькой лестнице, поприветствовал нескольких рядовых операторов. Именно эти парни, образно выражаясь, кидали уголь в топку. Вернее, занимались мелким ремонтом, калибровками, поддержанием порядка и остальной рутинной работой.
Здесь находился гиперускоритель, маневровые двигатели, генератор, топливохранилище и ряд других критически важных систем. Все они, разумеется, были хорошо бронированы и защищены, разделены переборками и шлюзами, на случай, если один из отсеков разгерметизируется.
Здравия желаю, господин лейтенант, поздоровался со мной один из техников, мичман Сандиев.
Я как раз вошёл в генераторную. За состояние генераторов и энергосистемы «Гремящего» отвечал именно Сандиев. Требуемую мощность генераторы выдать не могли, ни под нагрузкой, ни в покое, зато отсек весь был обклеен постерами чернобровых красавиц.