Паранойя добралась и до нашей кухарки, заворчал Глеб в сторону, так чтобы Акулина не слышала. Ситуация накаляется, того и гляди до поножовщины докатятся.
А так продуктов хватает, сказала Акулина и сердито взмахнула полотенцем. И овощи есть, и фрукты, и мясо, и консервов каких хочешь.
Порфирий, будто скаковой конь, прянул ушами.
А что, сказал он. Глеб Яковлевич, консервы это выход? Ну не мог же наш злодей уж всё сверху-донизу в доме перетравить-то?
Не мог, кивнул Глеб. Не будем поддаваться общей панике и падать в пасть безумия.
Акулина махнула рукой, указывая где стоят консервы, наотрез отказавшись даже притрагиваться к ним.
Случись вот чего, сказала она, ауру мою на банке найдут и всё, поедет Акулина, бедная-несчастная, в тюрьму. Не всплакнет никто, слезинки не проронит, передачки не пришлёт.
Чтобы совсем-совсем никто на неё не мог подумать она и вовсе вышла из кухни, словно опасалась, что «случись чего» и всё равно обвинят её, мол, взглядом отравила.
Безумие страха позаразнее многих эпидемий, прокомментировал ей вслед Порфирий.
Это точно, отозвался Глеб, придирчиво осматривая банки на предмет проколов, вскрытий или чего-то такого.
Ничего подозрительного не обнаружилось, так что он открыл банку мясных консервов, осторожно понюхал, скорее из мнительности, чем из каких-то практических соображений. Дал понюхать коту, тот тоже ничего не обнаружил, так что груда консервов была честно разделена на две тарелки.
В принципе ничего, отозвался Порфирий, облизывая перемазанные жиром усы, жить можно. Тащите ещё одну, рискнем. Помирать, так хоть на сытый желудок.
От второй порции Глеб отказался, и пока Порфирий с аппетитом уминал целую груду мяса, махнул рукой, достал из шкафа бутылку вина. Тщательно осмотрел сургучную пробку, глянул на просвет нет ли каких подозрительных примесей на дне и налили себе полный бокал.
Пьёте уже, с утра пораньше? тут же прокомментировал кот.
Что-то когда вы меня будили, ядовито отозвался Глеб, ни про какие «с утра пораньше» от вас слышно не было.
Вот так все и начинается, проигнорировал его замечание Порфирий. А потом цирроз печени, кряк и всё.
Я бы предпочел крепкий кофе, парировал Глеб, ведь из-за некоторых гостей этого дома выспаться мне не удалось. Но кофе могут отравить. Видел я такое в «Омерзительной восьмерке», жуткое зрелище.
Следующий час они скоротали за тем, что Глеб пересказывал коту
сюжет фильма. Дом продолжал хранить тишину, никто не спускался.
Они так и собираются просидеть целый день взаперти? спросил Порфирий.
Тут как бы не до весны досидеть, Глеб покачал головой. Вот и как вы мне прикажете пытаться вычислить, кто же из них отравил виски, если никто из подозреваемых и носа не показывает из спальни? Хоть убей не припомню, чтобы Эркюль Пуаро с подобной нелепостью сталкивался.
Ещё один час ушел на краткий пересказ историй про похождения бельгийского сыщика, которые он смог вспомнить.
Очень толковый, этот ваш Эркюль, отозвался кот, когда Глеб закончил. И профессионал. Не то что некоторые. Вот он бы сразу во всем разобрался. А не блуждал потерянный в четырех стенах.
Ой, вот с ним и работали бы, сердито буркнул Глеб, донельзя уязвленный этим комментарием. Чего на меня время тратить-то.
Вот это верно подмечено, время мы тратим. Ничего не происходит. Никто нас из плена этого дома вызволять не спешит. Убийца тоже не торопится прибегать с признанием. Думайте, Глеб Яковлевич, думайте.
Если Магомед не идет к горе Поразмыслив, Глеб нашел какой-то деревянный ящик и начал в него складывать консервные банки и бутылки вина.
Это вы чего такое делаете интересное? спросил Порфирий, склонив голову набок и с любопытством рассматривая эти приготовления.
Сам пройдусь по комнатам и принесу людям еды. Может хоть так получится кого-то выкурить. Или, в самом крайнем случае побеседовать немного. И то лучше, чем ничего.
А-а-а, ехидно протянул кот. Чтобы если кто и в самом деле ещё отравится, вот прямо вас и обвинили, да? Любопытная идейка.
Да уж всяко лучше немного рискнуть, чем голодная смерть. А уж принимать пищу я никого заставлять не буду.
План, конечно, оставляет желать лучшего. Но ценю ваше усердие, Глеб Яковлевич. Вы идите, идите, я вас тут подожду.
Кот, как это часто и бывало, в итоге оказался прав.
Первым делом Глеб отправился к старику Лазареву. Тот сидел в кресле и меланхолично смотрел в окно. От еды он отказался, сославшись, что смерти он не боится, но у него кусок в горло не полезет, и попросил принести лучше какого-нибудь виски, вместо вина.
Опасно всё-таки, Алексей Степанович.
Плевать уже, Глеб Яковлевич. Чего мне терять-то? Прошу только, не в службу, а в дружбу, принесите что-нибудь Роману поесть.
Глеб оставил ему пару бутылок вина, не рискнув принести виски. Рассудил так, что убийца прекрасно знал о предпочтениях старика в напитках, так что этот риск будет уже неоправданным. Но если Лазареву захочется напиться, так и вино ему сгодится.
Затем сходил отпер комнату Романа. Тот, копия отца, точно так же сидел в кресле и глядел в окно на снегопад.
Возьмите, поешьте, сказал Глеб, выкладывая на стол пару банок и ставя бутылку.