Ефимия, тихо произнесла служанка и наконец взглянула на Глеба. Глаза ее раскраснелись от слез.
Ефимия, чудесное имя, похвалил
Глеб. Во сколько вы обнаружили труп?
Около восьми было, Василий Семёнович всегда в этот час зовет ему постель расправить, прошептала служанка.
Понятно, кивнул Глеб, но он уже был мертв?
Служанка угукнула, и слезы вновь полились по ее щекам.
У вас были к нему претензии? Анна подошла так тихо, что Глеб не услышал ее шагов. Может он приставал к вам, обижал. Бил?
Ефимия метнула взгляд на хозяина и тут же затрясла головой так сильно, что чепец едва не слетел с волос:
Что вы, Василий Семенович добр был. И учтив, да, да, вы не подумайте, а если что, так я сама виновата, не всегда расторопная.
Довольно, прервал ее господин Мельников. Затем медленно поднялся со стула и, нависнув над Анной, добавил. Там в комнате лежит мертвым мой сын. А вы смеете его в чем-то обвинять? Да кто вы такая, чтоб вообще говорить о нем в подобном тоне, клеветать на приличного человека! Да и Фима девушка приличная и ответственная, а не какая-нибудь там, он потряс рукой в воздухе, подбирая слово, и, не найдя нужного, ткнул пальцем в Анну. По себе, милочка, людей не судят, не все вертихвостки подобно вам. Ей богу, я буду жаловаться, что вы заняты этим делом. Что вы вообще смыслите в расследовании Это сугубо мужская работа. И понимают они куда больше вашего и всякую ересь не городят!
Анна Витольдовна, между прочим, начальница полиции Парогорска, вмешался Глеб, ощущая прилив злости.
Это ненадолго. Попомните моё слово, процедил Мельников, с неприязнью глядя на Воронцову.
В этот момент распахнулась дверь с лестницы для прислуги и в коридор вошли работники морга, держа в руках носилки. Глеб заметил, что Семен Николаевич враз побледнел, вновь осев на стул, и сжал пальцами жилет. Совсем так же, как и его сын.
Воспользовавшись возникшей паузой, Анна обернулась к Глебу:
Проследите, чтобы тело погрузили аккуратно, и осмотрите ковер еще раз на предмет следов. Жду вас в участке, и, резко развернувшись, она направилась к лестнице.
Глеб же, проводив ее взглядом, принялся руководить погрузкой тела. Уже окоченевший труп Василия положили на носилки и, накрыв сверху простыней, вынесли прочь из комнаты. Глеб оглядел ковер под телом обычным и магическим зрением. Не нашел ничего интересного. Надев перчатки, он взял со столика пустой стакан, сунул его в карман и, коротко попрощавшись с хозяином дома, направился вниз.
К его удивлению, Анна не уехала. Кутаясь в пальто, она стояла подле своего паровика, притопывая, как если бы нервничала.
Думал, вы уже чаем в участке греетесь, попытался пошутить Глеб, но Анна одарила его холодным взглядом.
Не до чая покамест, Глеб Яковлевич. Вам не показалось, что отец умершего ведет себя несколько странно?
Я бы сказал, что он ведет себя как заправский хам, и хамство это не оправдывает даже смерть сына.
Не в этом дело, отмахнулась Анна. Где слезы, где рыдание по родной кровиночке? Василий, между прочим, был его единственным ребенком, так что, почитай, с его смертью вот это все, она кивнула на особняк, уйдет в никуда, дальней родне, а то и вовсе с молотка.
Ну, каждый по-своему переживает горе, начал было Глеб, но тут вспомнил странное чувство облегчения, которое он прочел в эмоциях Мельникова, и умолк.
Точно не заметив этого, Воронцова еще раз взглянула на дом и, кивнув каким-то своим мыслям, села в машину. Сняв шляпу, Глеб тут же устроился рядом, и уже когда мотор заурчал, заставляя поршни приводить механизм в движение, сообщил:
Я почти уверен, что наша Дарья Ивановна знакома с господином Мельниковым, уж больно по-свойски общались.
Анна повернулась к Глебу и прищурившись добавила:
А я почти уверена, что господин Мельников что-то скрывает. Осталось узнать что.
Глава 3
Работники доставили тело в морг и положив его на свободный стол, удалились.
Стакан оставьте тут, Анна указала на тумбу в углу, да подпишите, чтобы проверили на яд и как можно скорее.
А вы чем займетесь? поинтересовался Глеб, вытаскивая стеклянную добычу из кармана. Домой поедете?
Для начала напишу рапорт, а потом посмотрим, отозвалась Анна, покидая холодную.
Глеб глянул ей вслед, пожал плечами, сел за стол и принялся с усердием студиозуса выводить на листке записку, макая перо в чернила. Несколько раз он начинал сначала, сажая кляксы и чертыхаясь так, что краснели даже мертвые, но наконец ему удалось составить записку коротко, понятно и почти
без помарок.
Пожалуй, отсутствие авторучек было одним из тех моментов за которые Глеб ненавидел этот мир. Когда ему впервые пришлось писать отчет чернилами он проклял прогресс за его медлительность.
Теперь же, оставшись доволен проделанной работой, Глеб положил записку у стакана и зевая так, что аж челюсть хрустнула, поднялся наверх.
В отличие от морга, тишину участка нарушал храп дежурного. Басистый и раскатистый, он проносился от стола к столу, отражался от ламп и после исчезал в коридорах. Зевнув еще раз, Глеб хотел было направится домой, но решил заглянуть к Воронцовой.
Остановившись у двери ее кабинета он прислушался тишина. Слегка повернув ручку, стажер заглянул внутрь и не сдержался от улыбки. Анна спала прямо за столом, подложив под голову руку.