как на Анну Витольдовну, красавицу мою, глянет так вот такие делает. Тут она прищурилась как кошка. Да все ус крутит.
Ус, значит, пробормотал Глеб.
Ус. Ой, чего я вас сказками потчую, присаживайтесь, сейчас стол накрою.
Глеб послушано сел подальше от цветов и что бы отвлечься достал записную книжку Мельникова, которую носил с собой в кармане. Листая страницы он задумчиво глядел на цифры и буквы, которые ему ни о чем не говорили. Он уже хотел убрать книжицу, как вдруг его взгляду попалась зачеркнутая строка «КПП» и дата «июнь, второе число, 1879 год».
Ка Пэ Пэ, пробормотал Глеб. КПП. А что если это «Крапивин Прохор Потапович»? А год
Он попытался вспомнить дату смерти из дела. Кажется тоже июнь семьдесят девятого. Он принялся листать страницы. Вот «САА». Возможно «Савицкая Анастасия Александровна»? Без даты, что логично Мельников не знал о её смерти. Возможно, всё это было притянуто за уши. Но вдруг нет?
Марфа. Буянов поднялся из-за стола. Марфа, передай Анне Витольдовне, что я заходил, но мне пор идти.
А пирожки? разочарованно протянула прислуга.
В другой раз, в другой раз, уважаемая, подмигнул ей Глеб, покидая комнату пропитанную розовым ароматом.
Добравшись до участка, он первым делом зашел в кабинет ауографиста. Никодим все еще был здесь. Судя по стопке аурографий работы у него прибавилось.
Молча взяв дело неизвестного бродяги, Глеб открыл его, хмыкнул. Второе июня и год тот же. Что ж, не то что бы книжка открыла все свои секреты, но без сомнения усопший Василий Семенович был знаком с Крапивиным и даже знал о его смерти. А это было уже кое-что.
Теперь стоило узнать, что скрывает игорный дом на набережной.
Глава 17
Надо было думать и думать усерднее. Мельников, Савицкая, Лукина, Лиза Шмит, теперь ещё и Крапивин. Между ними всеми была связь. И они все мертвы. Если смерть аурографистки была действительно несчастным случаем, то всех других кто-то убил. И этот кто-то ещё на свободе. А если верить предчувствиям Порфирия, то он, Глеб, теперь следующий в очереди этого черного списка.
Буянов снова щелкнул крышкой часов, снова взглянул на секундную стрелку, неумолимо отмеряющую исчезнувшее время. Все из «черного списка» Лукиной подходили только под один критерий все они возможно побывали в другом мире. Кто-то краткосрочно, кто-то ментально не справился с увиденным, а кто-то как он сам оказались в чужом теле. И их убили за это. Но кто?
Лукина была самым очевидным вариантом. Всё указывало на её виновность. Но теперь, когда и Елизавета убита, какие есть варианты? Что у этой ведьмы остались нераскрытые последователи? Может, кто-то из её семейки? Лукин-старший, одержимый манией поиска демонов воспитал целую кучу последователей? Надо искать все родственные связи семейства Лукиных, тормошить троюродных племянников, допрашивать, искать улики, алиби?
Мельников, Савицкая, Лукина, Лиза Шмит, Крапивин это только те, о которых ещё известно. Эта мысль кольнула, будто иглой. В самом деле, что если были и другие жертвы? Сколько ещё было убийств, записанных как «от естественных причин»? От этой мысли холодок пробежал по спине. Но как узнать, кто ещё был в этой серии?
Глеб вскочил со стула, прошелся вперед-назад, заложив руки за спину. Сделать запрос по всем скончавшимся в Парогорске, минимум за десять лет? Чистое безумие, это тысячи, если не десятки тысяч имен. Надо за что-то зацепиться, как-то конкретизировать свои поиски, чтобы не потратить целые годы на поиски. Нужно выделить главное, схватить ниточку за самый кончик Решение пришло самое очевидное. Как гласит народная мудрость, не знаешь с чего начать начни с начала.
Глеб зашел в кабинет к Никодиму. Юноша явно чувствовал тут себя не в своей тарелке. Что же, или махнет рукой на собственные суеверия или уволится, решать ему.
Послушайте, Никодим, мне нужна ваша помощь.
Что еще? нервно отозвался тот.
Отправляйтесь в архив и найдите мне все дела, в которых личность жертв была не установлена, либо смерть указана, как «от естественных причин». Сначала соберите мне папки по делам, которые были закрыты Глеб примерно прикинул в уме, лет десять-одиннадцать тому назад.
Глеб Яковлевич, рассеянно
сказал Никодим, так это же какой объем работы-то!
Понимаю. Ну а вы что, в полицию отдыхать пришли? Займитесь этим прямо сейчас и подготовьте все материалы, как можно скорее.
Ясно, протянул Никодим.
Глеб ободряюще кивнул ему на прощание, в дверях остановился, оглянулся.
Да, и вот ещё что, сказал он. Никому в околотке не говорите, чем конкретно заняты. Сами не вздумайте распространяться. Если кто спросит отвечайте, что по запросу Буянова просто сортируете старые дела, чтобы понять принцип каталогизации. Что-нибудь такое. Вам все понятно?
Будет сделано, тяжко вздохнул Никодим.
Рассчитываю на вас.
Глеб попрощался и вышел из кабинета аурографиста. Лучше в самом деле не привлекать к себе лишнего внимания. Князев и без того точит на него зуб, а сейчас, когда очень важно оставить за собой доступ к полицейским архивам, ни в коем случае нельзя нарваться на отстранение. Кто знает, может привлечение к своему расследованию аурографиста будет последней соломинкой, которая переломит терпение начальства.