Благо ступени кончились, и тропинка вновь принялась виться среди унылого леса. Черные стволы деревьев коегде покрывал мох, полз по шершавым стволам, свисал с ветвей, будто намотанное мочало, лип к корням, змеиными телами, торчащими из земли. Высоко над головой перекрикивались вороны, что отнюдь не добавляло живости этому месту, даже наоборот, заставляло думать о погосте.
Среди деревьев что-то потрескивало, шуршало, словно рядом с ними крался еще кто-то, невидимый и незримый.
Поганое место, проворчал Глеб и его шепот разнесся эхом, отчего стало ещё больше не по себе.
Идите молча, предложила Анна и не оборачиваясь к нему добавила: И попросите у Кузьмы Макаровича веревку, кажется скоро она нам понадобится.
Глеб хотел уточнить, с чего она это взяла, но тут лес как-то разом кончился, и они вышли к болоту. В безветрии из воды торчали росчерки порыжевшего рогоза. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом гниющих растений и сырости, которая проникала под кожу, заставляя содрогаться. Через все пространство болота от островка к островку протянулась деревянная дорожка. Состояние ее оставляло желть лучшего. И подобное путешествие отнюдь не вдохновляло.
Анна дождалась, когда ей подадут веревку и обвязав запястье вновь пошла первой.
Очень вам это поможет, возмутился Глеб. Хотя бы вокруг пояса намотайте, но бывшая начальница проигнорировала его замечание.
Едва они прошли треть пути, как дорожка исчезла из вида, а вокруг щиколоток начал клубиться туман.
Час от часу не легче, проворчал из-за спины Кузьма Макарович. Может вернемся? Черт с ней, с Дарьей Ивановной.
Глеб был полностью с ним согласен, но Воронцова не удосужилась ответить, молча шагая к цели, словно борзая учуявшая дичь. Меж тем туман поднялся до колен, а скоро и по пояс. Идти стало сложнее.
Туман висел над болотом, густой и непроглядный, словно живой. Он обволакивал всё вокруг, скрывая границы между водой и сушей, между реальностью и чем-то иным. Время здесь будто остановилось, застряв в вечном промежутке между закатом и рассветом.
Глеб буквально нащупывал ногой каждую доску ветхих мостков, чтобы не угодить в болото, и все же один раз промахнулся. Нога соскользнула с доски и тут же оказалась в воде. Ледяная жижа наполнила ботинок и Глеб чертыхаясь затряс ногой, кривясь от холода и недовольства. Меж тем туман как-то сам собой стал выше головы и всё пространство кругом превратилось сплошную молочную пелену, из-за которой доносились приглушенные вздохи и чавканье. Будь его воля, Глеб точно повернул бы назад, можно приехать и по хорошей погоде, однако он был тут не один и потому шел за упрямой Анной, сжимая в руке колкую веревку.
Неожиданно тропа пошла вверх и они оказались на небольшом островке. Возвышаясь над туманом, Глеб оглядывался в надежде понять куда идти дальше.
Вот там. Впереди кажется дом, подал голос Кузьма Макаревич. Ну и развалюха.
Глеб пригляделся, дом и впрямь был старым, с покосившимися стенами и крышей, поросшей мхом. Окна, тёмные и пустые, смотрели на путника, как слепые глаза. Представив, как там внутри, он содрогнулся и согласно кивнул:
Увы, видимо это и есть цель нашего
пути. Только отсюда не видно, есть ли в нем кто или госпожа Лукина бежала вовсе не сюда.
Туман колыхнул глубокий вздох идущий откуда-то снизу.
Это болото дышит, тихо промолвила Анна. Газы, испарения. Болота в тумане похожи на живое существо.
Очень поучительно, но хотелось бы узнать об этом не с натуры, признался Глеб. Он собирался еще что-то сказать, но его перебил вой. Дикий, полный отчаянья и тоски, он распорол пелену тумана, заполнил собой всё кругом, заставляя мурашки пробежать по шее. Это тоже болото? прошептал он наклоняясь к Анне. Или может птица, выпь какая-нибудь?
Словно в ответ вой повторился и кажется стал ближе.
Это точно не птица, заверила его Анна и впервые за весь поход попятилась, столкнувшись с Глебом.
В этот момент на островок выполз человек. Передвигался он на четвереньках, седые лохмы закрывали лицо.
Свят, свят, чудище! вскрикнул кто-то из городовых.
Услышав его голос чудище оживилось, будто принюхиваясь задрало голову, так что волосы сдвинулись назад и в бледном свете дня стало видно, что это их аурографистка. Глаза ее мертвыми бельмами таращились перед собой, а покрытые грязью руки с обломанными ногтями ощупывали почву.
Первым опомнился Глеб.
Дарья Ивановна, это Буянов! Мы пришли за вами!
Услышав его голос Лукина дернулась точно от удара, затем быстро поднялась и сорвав что-то с шеи вытянула вперед руку, затрясла ей перед собой хрипя:
Прочь, тварь иномирная! Меня тебе не взять! а затем резко развернулась и кинулась в непривычной для старухи прытью в туман.
Лукина, стойте! воскликнула Анна и бросилась следом, исчезая в белесой мгле.
Да чтоб вас, рыкнул Глеб, устремляясь следом, не представляя где эта чертова тропинка и куда идти.
Шаг, ещё шаг и вдруг впереди вновь раздался вой, а после тонкий вскрик и, кажется, всплеск.
Анна! заорал Глеб, без раздумья кидаясь вперед и почти сразу налетая на Воронцову, вглядывающуюся в туман. Куда вас неладная несёт, я уже всякое подумал.