Правда по пути зашла в книжную лавку и прогуливаясь между полок выбрала томик стихов. После чего села в такси и наконец-то оказалась дома.
Марфа по случаю её выходного расстаралась с обедом, тут Анну ждал и суп с кореньями, и рябчики с зелеными бобами, а так же филе судака и расстегай. А на десерт мороженый пунш из морошки.
Вот, госпожа, кушайте, а то этой службой совсем себя довели. Худенькая-то какая. И как ветром не унесло? Погода-то нынче дрянь, причитала служанка, наливая из супницы бульон в тарелку и подставляя блюдце с сухариками.
Ну, погода не сразу стала столь удручающей, так что я вполне успела погулять и как говорится подышать осенью, отозвалась Анна.
Вам бы на бал съездить, али прием какой, вот бы радостно было. Кухарка зажмурилась, видимо представляя празднество.
Перестань, Марфа, ты же знаешь, я это не люблю. Да и не по чину мне мазурки да кадрили отплясывать. Лучше расскажи, с работы посыльных не было?
Не было, Анна Витольдовна. А ежели б и был, я б поганой метлой прогнала, чтобы не мешали отдыхать моей госпоже.
Так уж и прогнала бы, усмехнулась Анна, промакивая губы салфеткой.
Вот прям от всего сердца! Из всех ваших так называемым знакомцев, я только Порфирия Григорьевича и уважаю.
Потому что он кот?
Потому что он всегда галантен, учтив и не говорит лишнего. Эх, Анна Витольдовна, не был бы он котом, какой бы мужчина получился!
Марфа, твоя фантазия нынче безудержна. Я уверена, что в своей рыжей шкуре Порфирий Григорьевич проживает лучшую жизнь и другую ему не надобно. А теперь ступай, дай оценить твои старания по достоинству.
Служанка довольно хмыкнула и, перекинув через плечо полотенце, исчезла на кухне, оставив Анну одну.
Закончив обед Анна прошла в гостиную, зажгла свет и сев в кресло открыла купленную книгу. Но едва успела прочесть пару строк, как в дверь забарабанили.
Марфа! Анна недовольно нахмурилась. Марфа, ну где ты там?
Бегу-бегу, барышня! служанка выскочила в коридор, замок щелкнул, и входная дверь со стуком распахнулась.
Анна Витольдовна у себя? голос Глеба Яковлевича обрадовал ее, как ничто иное за сегодняшний день. Вскочив с кресла, Анна поправила юбку, бросила взгляд в зеркало не растрёпана ли прическа, и отложила в сторону книгу. Обложкой вниз.
У себя, господин Буянов. Да только я сначала спрошу, примет ли она вас или отдыхать изволит, осадила его прислуга.
Пусть войдет, крикнула Анна и Марфа недовольно ворча засуетилась в прихожей.
Через несколько мгновений Глеб уже входил в комнату. Непривычно хмурый, задумчивый. Брюки запачканы грязью, а седая прядь свисает на лицо. Не здороваясь он остановился напротив Анны:
У нас труп, Анна Витольдовна.
Не правильно, Глеб Яковлевич, точнее будет сказать у вас труп, спокойно произнесла та. Поскольку причем здесь я? Ежели вы запамятовали, так я напомню, что нынче дел полиции не касаюсь.
Анна Витольдовна, кого вы обманываете? скривился Глеб. Ну если не вы, то кто?
Я слушаюсь начальство.
Да чтоб крысы это начальство съели, ей богу. Глеб сел на стул и закинул ногу на ногу.
Крысы или не крысы, а я не у дел. И это даже к лучшему, появилось время сделать то, что я давно откладывала. Хотите расскажу?
Ну что
ж, расскажите, почему нет, насупился Глеб.
Прежде чем начать рассказ Анна взяла серебряный колокольчик и квартиру наполнил его звон. Тут же на пороге появилась служанка.
Чего изволите?
Марфа, накрой стол, попросила Анна и повернувшись к Глебу уточнила: Вы же останетесь отужинать? Уверена, у вас с утра маковой росинки во рту не было.
Тут в точку. Есть хочется чертовски, так что почту за честь, заверил тот.
Вот и славно, кивнула Анна. Так вот чем я была сегодня занята я навещала Елизавету.
Какую Елизавету? Ту самую? уточнил Глеб.
Да, Глеб Яковлевич, спасенную вами дочь бывшего, теперь уже, губернатора, девицу Шмит.
И как она?
Скажем прямо ужасно, призналась Анна. Мне показалось, что она будто на грани между диким зверьком и маленьким ребенком. Но и то и другое лишь усугубляет впечатление.
Что ж, охотно верю. Надеюсь она все же оправится. Рано или поздно.
Врачи в этом не уверены, посему и никаких прогнозов нет.
Ну, дело, конечно, важное, навестить больную, тут не поспоришь, кивнул Глеб и захлопал по карманам. Потом словно что-то вспомнив махнул рукой. И всё-таки. Скажите, что вам ни капельки не интересно, с чем я пожаловал?
Анна тихо вздохнула и сохраняя спокойствие произнесла:
Разве что самую малость. Рассказывайте, Глеб Яковлевич, кого убили на этот раз?
Глеб резко подался вперед и щелкнул пальцами:
Вот то-то и оно, что не убили! Понимаете, какая ерунда!
Если не убили, так зачем же вас вызывали? теперь уже нахмурилась Анна. Давайте-ка вы мне расскажете всё с самого начала, чтоб мне не приходилось угадывать в чём соль.
Согласен, кивнул Глеб и принялся рассказывать про поиски художницы от момента получения задачи, до того момента, как они с Порфирием Григорьевичем нашли её тело.
Сразу скажу, что на ощупь ничего неожиданного. Страх, конечно же, и боль, но есть нюанс. Некая надежда, будто умереть это не конец, а лишь начало, он побарабанил пальцами по столу. У Мельникова-младшего, кстати, тоже такое считывалось. Хотя хоть убейте, я не понимаю, откуда это чувство.