Знаете что? подняв голову сказал Глеб. Увольняйте и меня. Я напишу рапорт.
Князев неторопливо собрал бумаги в стопку, убрал в папку, затем откашлялся и поднял взгляд на стажера.
Вот как? спросил он. Хотите подать в отставку? Милости прошу, я вас не могу за ботинки хватать. Только вы мне скажите, кто за вас службу нести будет?
Что-то вы не задавались этим вопросом, когда Анну Витольдовну отстранили.
Анне Витольдовне, госпоже Воронцовой, слишком затмили глаза личные мотивы. Она поставила их выше служебного долга и предписаний. Уйдете и вы, а что дальше? Кто будет следить за порядком в городе? Один несчастный Кузьма Макарович и десяток городовых?
Да хоть бы и так, ядовито ответил Глеб. На вашей совести это будет.
Со своей совестью-то я как-нибудь разберусь, спокойно парировал Князев, а вы со своей что делать будете? Сдается мне, Глеб Яковлевич, вы не из тех людей, что будут спокойно спать по ночам, зная, что из-за их халатности и неуместной гордости кто-то страдает.
В первую секунду Глеб хотел ответить какой-то очередной колкостью, но слова будто застряли у него на языке. Он понял, что Князев прав.
Пока я вынужден вам объяснять прописные истины о субординации на полицейской службе, продолжил начальник, в приемной дожидается несчастная женщина, у которой без вести пропала племянница.
Князев взял со стола бумажку, быстро пробежался глазами по тексту.
Некая госпожа Снегирева, Светлана Петровна. Вы не стесняйтесь, Глеб Яковлевич. Подойдите к ней и прямо в глаза скажите несчастной женщине, так мол и так, Светлана Петровна, я слишком горд, чтобы помогать вам в вашей беде. Остальные сотрудники заняты, а я пойду домой. Вместо служения простым людям, буду до конца дней своих попивать чай и листать газеты. У меня сильные личные мотивы. Так что, госпожа Снегирева, что там случилось с вашей племянницей, меня уже совершенно не волнует. Это же буквально то, что вы имеете в виду, своими угрозами написать рапорт.
Нет, огрызнулся Глеб, это не угрозы. Это констатация того, что с вами я работать не имею ни малейшего желания.
Князева насмешливо посмотрел на него.
Вот как. Ваше право, конечно. Хотите пишите рапорт, я поставлю под ним подпись. Только вы кому и что этим доказывать собираетесь? Ради своей мальчишеской порывистости оставите людей без помощи? Таких, как госпожа Снегирева? Или если очередная Елизавета Шмит попадет в лапы сумасшедшего, пусть сама как-то выкручивается из беды? Вспомните на минутку о вашем долге, Глеб Яковлевич. Не стоит забывать, что есть вещи выше личных интересов. Ступайте, господин стажер. Делайте, что сочтете нужным. А пока что вас дожидаются в приёмной.
Скрипя зубами от гнева, Глеб вышел из кабинета. Пошел он к черту, этот Князев. Можно открыть своё частное детективное агентство и помогать людям. И без таких наглых хлыщей в высоких кабинетах. К черту его! Глеб был в полной решимости немедленно найти чернила, перо и бумагу, чтобы написать рапорт, но в коридоре он увидел пожилую женщину, сидящую на лавочке и нервно потирающую узловатые пальцы. Судя по красным глазам, бедная бабушка плакала уже несколько часов не переставая.
Кипящий в нем гнев резко остудился. В чем-то этот мерзавец Князев был прав. Уволиться он всегда успеет, а кому-то помощь нужна прямо сейчас.
Здравствуйте, мрачно буркнул Глеб, сердито глядя на просительницу.
И тут же осадил себя несчастная старушка не виновата в его бедах и увольнении Воронцовой.
Кхм, извините. Меня зовут Глеб Яковлевич.
Чем могу помочь?
Настенька пропала.
Старушка всхлипнула, достала из сумочки платок и вытерла уголки глаз.
Кто такая Настенька? торопливо спросил Глеб. Успокойтесь, прошу, это важно.
Женских слёз он совершенно не переносил, а риск того, что несчастная бабуля сейчас зайдется в истерике на полчаса, был слишком высок. Но Светлана Петровна оказалась женщиной сильной, так что вместо ручья слёз всё обошлось лишь несколькими судорожными вздохами.
Пропала моя Настенька, повторила она и громко всхлипнула. Бедная, несчастная девочка Как же так-то, ой
Это я уже понял, осторожно, успокаивающими интонациями начал Глеб, опасаясь, что водопад слёз вот-вот может всё-таки прорваться. Но чтобы вам помочь в вашей беде, мне понадобится вся информация. Что, кто, где, когда, зачем и почему. Понимаете? Всё обстоятельно, с самого начала. И желательно спокойно. Хорошо? Договорились?
Старушка кивнула.
Замечательно, выдохнул Глеб. Давайте, всё с самого начала.
Светлана Петровна меня зовут, начала старушка. Я с Уральска сама. Сама-то в Парогорске родилась, да с мужем вот переехали, лет уже сорок тому назад, а сестренка моя, она вот туточки осталась. Муж-то мой, царствие ему небесное, почитай уже зим десять как преставился. Сердце у него слабое было
Не настолько подробно, пожалуйста, Глеб просительно поднял ладони. Давайте подробности только насчёт пропавшей.
Я и говорю, старушка снова промокнула глаза платком. Я в другом городе живу, а тут осталась племянница моя, Настенька. Родители её преставились, одна она осталась, сиротка моя. Никого у неё на белом свете нету, кроме меня.
Сколько лет Анастасии?