Может Василий вел себя странно в последнее время? спросила Анна. Беспокоился из-за чего-то? Нервничал?
Нет. Всё было как обычно.
А что Семен Николаевич? Может он был чем-то испуган? Или обеспокоен?
Нет, говорю же вам. Всё было как обычно. И вдруг такой кошмар.
Ефимия всхлипнула и кончиком фартука стерла слезу.
Бедный Василий Семенович.
А что матушка Василия? сердито спросила Анна. Жива?
Погибла больше десяти лет тому назад. Ехали на паромобиле, был дождь. Машину занесло и она слетела с дороги. Водитель и жена Семена Николаевича погибли, а сам Василий чудом жив остался.
Какие отношения были между отцом и сыном? Какие-то ссоры? Споры по вопросам ведения семейного бизнеса?
Нет-нет, что вы. Они любили друг друга, Семен Николаевич в сыне души не чаял.
Глеб почувствовал, как в эмоциях девушки проскользнула какая-то тревога. Она замешкалась с ответом всего на секунду, и это не ускользнуло от внимания Воронцовой.
Врать сотрудникам полиции
это плохая идея, строго сказала она. Скажите правду.
Если вы что-то утаили, тут же подхватил Глеб, вы можете оказаться соучастником, скрывшим улики. Если нам не пригодится ваш рассказ или даже поможет, мы сохраним в тайне ваше имя. Не волнуйтесь.
Ефимия от этих слов начала волноваться только сильнее, так что Анне пришлось говорить чуть мягче:
Между отцом и сыном были какие-то размолвки?
У них у них были напряженные отношения. Странно как-то прозвучит, не знаю Но как будто Семен Николаевич всегда с подозрением относился к сыну. С опаской какой-то что ли. Знаете, будто со сноровистой лошадью, которая тебя лягнуть может в любой момент. Не знаешь, чего от неё ждать. Но сына всё равно любил, не буду наговаривать.
Анна скептически изогнула бровь. Затем перевела взгляд на Глеба с красноречивым выражением «я же говорила».
Очень понятное сравнение, благодарю, Ефимия. Не знаете из-за чего?
Уж этого не знаю, простите. Простите, забудьте, я всякие глупости несу.
Не переживайте, это останется между нами. Проводите нас, прошу.
За одну ночь Мельников-старший постарел, казалось, на добрый десяток лет. Лицо его осунулись, морщины глубоко изрезали кожу, под глазами мешки. Промышленник словно не заметил гостей в своём доме. Даже не подняв на них взгляда, так и продолжил сидеть за столом в гостиной, покручивая в пальцах стакан, рядом с почти пустой бутылкой коньяка.
Ефимия, тихо окликнула Анна служанку. Он вообще спал?
Нет, шепотом ответила та. Семен Николаевич пьёт всю ночь. Это третья уже бутылка.
Доктора может вызовем? спросил Глеб. Таблетки успокоительные даст, или так в сон погрузит, магией. А то так и помереть не долго.
При упоминании смерти служанка быстро запричитала что-то неразборчиво и несколько раз перекрестилась.
Кхм, Семен Николаевич! окликнула она хозяина.
Тот что-то пьяно забубнил и махнул рукой, то ли прогоняя служанку, то ли отмахиваясь от терзавших его изнутри демонов.
Семен Николаевич, к вам пришли.
Промышленник поднял на Глеба и Анну красные глаза. Стиснул стакан, выпил до дна.
Вы кто?
Мы из полиции. Мы уже приходили вчера.
Да Да Я помню. Всё помню. Что вам надо?
Мы хотели бы расспросить вас о вашем сыне, о Василии.
Я помню, как зовут моего сына! заорал Мельников. Что вы пришли-то сюда? Кружите тут, как воронье? Слетелись, вашу мать, на мертвеца? Проваливайте из моего дома!
Семен Николаевич, сказала Анна, понимаю ваше горе, но мы хотим задать пару вопросов.
Понимаете? Мельников фыркнул, брызнув слюной. Вы ничего не знаете. Ничего. Ничего не понимаете, через что я прошёл
Так расскажите нам. Мы попробуем понять вас.
Мельников перевел на неё осоловевший мутный взгляд. Попытался подняться со стула, но затем грузно опустился обратно.
Ничего вы не знаете повторил он. Даже представить не можете.
Чего именно? Что у вас случилось?
Мельников икнул и мелко затряс головой.
Уходите, пролепетал он. Просто уходите.
У вас что-то случилось? В прошлом? Или у вашего сына?
Мельников продолжал молчать, мотая головой.
Семен Николаевич, твердо сказала Анна, любые, даже самые незначительные обстоятельства, касающиеся вас или вашего сына, которые могут быть подозрительны, могут оказаться очень важными для понимания, что случилось с Василием.
Убирайтесь! Убирайтесь вон!
Мельников заорал с такой яростью, что слюна брызнула с губ. Он схватил коньячную бутылку и запустил её в стеклянный шкаф. Треск, звон, шрапнель осколков, испуганный вскрик Ефимии. Глеб инстинктивно сделал шаг вперед, закрывая собой Анну, ожидая, что Мельников сейчас бросится в атаку, но тот лишь опустился на стул и громко зарыдал, уронив лицо в ладони.
Прошу прощения. Всего доброго, отчеканила Анна и резко повернулась, так что взметнулся подол длинного серого платья.
Не уверен, но как будто всё прошло не очень хорошо, сказал Глеб Анне, когда перепуганная бледная Ефимия захлопнула за их спинами дверь.
Хоть мы и не получили точных ответов, тем не менее, есть хоть что-то. Мельников-старший точно что-то скрывает, связанное с сыном.
Ну, похоже, как будто он действительно скорбит о его смерти?
Похоже, Анна кивнула. Но если в прошлом случилось нечто такое, о чем отец предпочитает умалчивать, это может оказаться очень важной информацией.