И сразу же вопрос: зачем я его положил в карман того пиджака, в котором хожу на работу? Вот для чего? Хотя стоит ли играть с самим собой в поддавки? Да, слаб человек. И я слаб. Я говорил себе: «Нет, нет, нет, Сашка, ты не станешь пускать это в ход. Как можно? Это аморально. Это может принести вред человеку». А внутри, где-то там, в душе, очень глубоко, я только того и хотел. Нет-нет, не причинить вред, разумеется. И даже не захомутать какую-нибудь девчулю, в этом как раз ничего такого особенного нет. Девчонки новые, ощущения старые. Возможно, во времена Митрия с этим была серьезная проблема, но в нашем мире все гораздо проще, если у тебя хоть сколько-то подвешен язык.
Мне важнее было убедиться, что зелье действительно работает. И работает так, как об этом написано в рецепте. Если действует, значит, можно и нужно двигаться дальше. И для повышения самооценки это будет очень полезно.
Все это вертелось у меня в голове по дороге на работу. Эдакая адская смесь самоуговоров и самоедства. Ну да, возможно, кто-то вот так, запросто, сможет недрогнувшей рукой подмешать какой-нибудь женщине зелья в кружку с кофе. Ну, он герой. Мачо и все такое. Для меня же существуют определенные этические нормы. Одно дело споить одногруппницу на вечеринке «Северным сиянием», другое пустить в ход подобный препарат. Последствия разные. От «ерша» только головная боль, а от этого фиг знает, что может случиться.
Впрочем, это все были отвлеченные размышления идеалистического характера.
Работа есть работа, романы там случаются, хоть и нередко, но для сексуальных экспериментов современный офис подходит только в фильмах с пометкой «для взрослых». Это там есть брутальные директора, секретарши в чулках и проказники-менеджеры обоего пола.
Только по жизни чушь это все. Нет, на Новый год всякое случается, особенно когда все уже «в хлам», но он и бывает раз в году. И то если куда-нибудь на корпоратив не увезут. Хотя последние два года нас никуда не возят, потому как кризис и режим экономии.
А так какие эксперименты?
Во-первых, везде висят камеры. Ну, может, и не везде, но никто точно не знает, где они есть, а где нет. Силуянов запретил своим бойцам просвещать нас, клерков, об их расположении. Во-вторых, служебные романы не поощряются вообще, по крайней мере явные. Банк не дом свиданий, мы сюда работать приходим, а не личную жизнь устраивать. Нет, они случаются, люди есть люди, но если подобное происходит, то это следует по возможности держать в тайне. Потому как советами замучают и сплетнями тоже. Опять же не всем чужое счастье глаз радует. Есть и те, кому оно его колет. Бывали неприятные прецеденты, я сам тому свидетель.
Да и отдел по работе с персоналом списывать со счетов не стоит. Все помнят, как Оксану Ожешкину выжили из банка, когда она за Сашку-программиста замуж вышла. Мол, не должны муж и жена в одной организации работать. Даже если в разных отделах. Романова постаралась, зараза такая. Она сама на Сашку заглядывалась, все знали, так что ей этот брак костью в горле встал. А ее начальница Чиненкова всесторонне тогда ей поспособствовала. Ворон ворону глаз не выклюет.
Кстати, Сашка потом тоже недолго проработал и месяца через три свалил в другой банк. Причем, получив документы и расчет, перед самым уходом из здания подарил Романовой «чупа-чупс». На память, надо полагать.
В общем, сидя за столом, я даже сам посмеивался над своими недавними дорожными мыслями. Если это зелье и испытывать, то где-то в другом месте. Не здесь.
Может, в клуб какой сходить?
Монотонная работа и раздумья настолько меня вышибли из реальности, что случилось небывалое я обед прозевал. На моей памяти подобного вроде как и не было ни разу.
Из транса меня вывела Денисенкова. Она потыкала мне пальцем в плечо и тоном, которым обычно говорят со смертельно больными людьми, спросила:
Саш, все в порядке?
А? посмотрел я на нее.
Просто уже три часа, пояснила Ленка, глядя на меня своими добрыми карими глазами. Ты на обед не пошел и в туалет с утра ни разу не ходил. И к операционисткам даже не наведался ни разу. У тебя все нормально? Может, случилось чего?
Вроде нет. Я посмотрел на часы. Ого, и правда, уже сколько натикало. Пойду пожру.
Влюбился, подытожила улыбчивая и высокая Наташка Федотова. У меня всегда так же бывает. Я в себя уйду и привет, не дозовешься. Из-за этого как-то муж без ужина даже остался. Котлеты горят, а мне хоть бы хны. Стою, мечтаю
Смолин? Влюбился? фыркнула Галя Боярская из кредитного отдела, которая за каким-то лешим забрела к нам. Он на такое не способен. Он эгоист.
Ты, Галка, иди к себе в отдел и там своих кредитников критикуй, возмутилась Денисенкова. Нечего про нашего Смолина гадости говорить. Он, конечно, поганец еще тот, но мы сами его за это нагибать будем. А чужим нечего!
Правильно-правильно, поддержала ее Наташка. Сашка, по крайней мере, зимой брюки в сапоги не заправляет. А ваш Петров так с ноября по март ходит!
Посмотрел я на это, послушал, да и пошел себе на цокольный этаж, где у нас находились служебные помещения.