Ну чего, хозяин? Родька глянул на меня. Начнем?
Давай, решился я, раз уж Родька не против. Чего тянуть?
Я положил перед собой листок, на который заранее выписал последовательность действий.
Сначала берем листья росянки и копытень, по одной мере. Я поместил на чашку весов узловатые кусочки листьев из пакетика с надписью: «Росянка». Вроде то, что надо, одна мера.
Сколько граммов в мере, я знал, про это было написано в книге, причем сразу в нескольких местах. Одна из записей принадлежала Захару Петровичу, потому сомнений в ее верности не было.
Вот. Листья отправились в плошку. Теперь копытень.
Родька сноровисто ухватил пестик и ловко начал им орудовать, превращая росянку в порошок.
Это моя работа, заявил он мне. Ты, хозяин, свое дело делай, а я свое буду.
Процесс взвешивания трав оказался на удивление увлекательным. Мне вообще нравилось происходящее, то, что я делаю, и та ловкость, с которой Родька превращал компоненты в некую единую бурую смесь. А самое главное мне теперь на самом деле очень хотелось, чтобы из этого многого разного получилось то одно необычное, во что я еще совсем недавно и поверить не мог.
Теперь огонь, заявил Родька, когда все травы оказались в плошке и были растерты. И вода. Только вода нужна чистая, лучше всего ключевая.
Про это тут не написано, заметил я, ткнув пальцем в листок. В смысле, про качество воды.
А что про это писать? изумился мой помощник. И так ясно текучая вода нужна, не стоялая.
Текучая. Я посмотрел на кран с сомнением. Ну не знаю.
Текучая-то она оттуда текучая, да вот только примесей в ней столько, что ее саму за зелье принять можно.
Подумав еще немного, я все-таки решил не мудрить и достал из холодильника поллитровку бутилированной воды. Не факт, что и ее не из-под того же самого крана набрали, но все-таки лучше сделаю так.
Вылив ее в котелок, который шел в комплекте со спиртовкой, я подумал еще немного и набрал в большую кастрюлю воды, поставив ее рядом. Мало ли, все-таки открытый огонь, если что, будет чем его залить. Надо соблюдать правила противопожарной безопасности.
Минут через десять вода в котелке забулькала, и Родька сказал:
Пора сыпать. Только не забудь размешивать противосолонь, как в бумаге написано. И слова не забудь произнести.
Помню. В одну руку я взял плошку, в другую деревянную лопаточку и начал сыпать смесь в кипящую воду, помешивая ее против часовой стрелки и приговаривая: Травы в воду, змея под пень, птица в небо, червь в землю, всякому свое место.
Скорее всего, со стороны это смотрелось смешно, если не сказать дико. Но я почему-то об этом совершенно не думал. Меня окончательно захватил процесс.
Ждем, сообщил мне Родька, когда вся смесь оказалась в котелке.
Может, еще помешать? спросил я у него, заметив, что часть травы всплыла наверх.
Там написано, что надо помешивать? строго спросил у меня он.
Нет.
Вот и не лезь, погрозил мне лапкой мой помощник. Тут все надо делать по писаному, как заповедано.
Зелье кипело, мы ждали.
Не знаю, о чем думал Родька, я же разрывался между двумя огнями. Привычный прагматизм говорил мне, что все это антинаучно и ничего не выйдет, а надежда шептала, что всякое в жизни бывает.
Минут через сорок на поверхности котелка появился огромный зеленоватый пузырь, и я даже подпрыгнул от неожиданности. Ну да, я верил, что все удастся, но получить подтверждение этому все равно было удивительно. Все шло так, как писал Митрий. Пузырь этот должен набухнуть, впитав в себя чуть ли не всю воду из котелка, а после лопнуть, образовав воронку. В тот момент, пока воронка кружится, надо прочесть наговор, громко и четко. Причем надо успеть это сделать до того, как она рассосется. Если не успеешь, то все, пиши пропало. А если успеешь, то тогда
Пузырь набухал на глазах, внутри его металась зеленая кипящая вода, смотрелось это завораживающе.
Хлоп и пузырь взорвался, вода на секунду осела, а после в центре котелка закружился небольшой водоворот, который становился все больше и больше.
Небо да земля, день да ночь, луна да солнце, к вам обращаюсь, громко произнес я, глядя в листок, который был у меня в руке. Пусть дева эта только меня видит, только меня слышит
Текст был не короткий, но я все-таки успел произнести его до того, как водоворот коснулся стенок котелка и пропал, будто его и не было.
Александр, ты чего творишь! из-за холодильника выскочил Вавила Силыч. А? Тут да наговоры произносить! Это дом жилой, улучшенной планировки, а не ведьмачья изба!
Орал громко, да? извиняющимся тоном произнес я.
При чем тут это? Вавила Силыч влез на табурет и уставился на стол. Ори или шепчи мне все едино. Я же подъездный, такие вещи не слышу, а чую.
То есть я на самом деле сумел наложить наговор на зелье? осознал я сказанное и уставился на Вавилу.
Выходит, да, подтвердил подъездный. Ох ты! А я-то сразу и не смекнул, что к чему. Почуял да и к тебе. А тут вон оно что!
Вроде все, подал голос Родька. Хозяин, там же написано было, что поверхность станет ровно серебро цветом?
Ага, подтвердил я и глянул в бумажку. Потом она закипит, тут же успокоится, вода посветлеет, и на дно опустятся несколько белых Там непонятное слово, но чего-то опустится, и оно будет белое. Это и есть наша цель.