Смолин, не дури, догнала меня она. Я с тобой, но мне собраться надо.
Да отвали ты от меня, уже всерьез разозлился я. Что, у меня своих дел быть не может?
Могут, согласилась Маринка. И они до чертиков любопытные. Я пятой точкой чую, что ты влип в какое-то дерьмо, которое мне точно небезынтересно. Смолин, бери меня с собой, у тебя выхода нет.
К родителям еду, предпринял еще одну попытку выкрутиться я. К маме с папой. Хоть у меня руки и из задницы растут, но лопатой я махать умею. Картошку мы будем сажать.
Как тебя в банке держат? вздохнула Маринка. Ты же врать не умеешь, а там без этого никак. Ты профнепригоден. Ну что? Городское ты чудо. Июнь на дворе, какую картошку сажать? Ладно. Последний раз спрашиваю будешь говорить по-хорошему?
Не понимаю, чего ты от меня хочешь, упрямо буркнул я.
Сам виноват, обличительно сказала моя соседка и в голос заорала: Не бросай меня, Сашка! Ну не броса-а-ай!
Из ее глаз, секунду назад сухих, выкатились две слезинки размером с хорошую градину.
Она бухнулась на колени, обняла мои ноги и протяжно провыла:
Что говорил? Что обещал-то мне ночами весенними, светлыми, что? А теперь все, получил что хотел? Добился своего и мстишь за то, что раньше отказывала! Не пущу! Ни-ку-да не пущу!!!
Дворники, супружеская чета откуда-то из Средней Азии, до того спокойно метущие двор и с интересом поглядывавшие на нас, теперь вовсе остановились и смотрели за происходящим как в кино.
Распахнулось сразу штук пять окон, и из них высунулись любопытные старушечьи
лица.
Да как же так-то, люди добрые? надрывно сообщила зрителям Маринка. Сманил, сманил же! Говорил, что ребеночка хочет, поверила, все отдала ему, что берегла. Честь свою девичью, душу, сердце
Дворничиха потерла правый глаз и со всего маха врезала супругу по щеке.
Бабки вроде как даже достали диктофоны.
А-а-а! подмигнув мне, звонко завопила Маринка. Дите-то, оно же под сердцем уже бьется, кому я с ним нужна
Фиг с тобой, поняв, что еще чуть-чуть и мне надо будет подыскивать риелтора, чтобы срочно съехать из этого дома, произнес я. Но сразу говорю ничего интересного не будет. Я еду в сельскую местность, туда и обратно. Все. Никаких спецслужб, никаких тайн и секретов. В смысле чтобы потом не было: «Целый день с тобой потеряла». Знаю я тебя, меня потом во всем и обвинишь.
Так и будет, на полувздохе прекратила стоны и вопли Маринка, шустро поднялась на ноги, отряхнула колени и взяла меня под руку. Идем, мне надо собраться и кофе выпить.
На электричку опоздаем, скривился я. Какой кофе?
Такой кофе, передразнила меня соседка и сообщила бабкам в окнах, жадно смотрящим на нас: Все нормально, не переживайте. И налево не вильнет, и ребеночка признает, погладила, зараза такая, себя по животу и с надрывом сказала: Спасибо вам, люди!
Самое поразительное в Маринке то, что она никогда не признает своей неправоты. Даже когда мы с вокзальной площади увидели хвост электрички, которая нам была нужна и на которую мы, по ее милости, опоздали, она с оптимизмом заявила:
Ничего. Подождем следующую! Они знаешь как тут часто ходят? Одна за другой!
И никакие мои аргументы в пользу того, что ходят-то они часто, да в Шаликово не все из них останавливаются, а потому мы застряли здесь, на Белорусском вокзале, часа на полтора, попав в «окно», ее не смутили. Как и мое справедливое возмущение тем фактом, что она умудрилась собираться добрых минут пятьдесят, что и привело к данной неприятности.
Смолин, не гуди как шмель, вот и все, что она сказала мне. Полтора часа? Очень хорошо. Пошли завтракать. Я желаю скушать пару сандвичей с омлетом, ветчиной и сырным соусом. Сегодня я кто? Правильно, Смолин, путешественница, а потому собираюсь есть простую дорожную пищу, грубую, но сытную. Давай-давай, если уж потащил меня с собой, то пропитание с тебя.
Последняя фраза почему-то особенно возмутила Родьку, он зашевелился в рюкзаке и несколько раз ткнул меня в спину. Ему не очень понравилось, что Маринка упала нам на хвост, а факт того, что ее еще и кормить нужно, похоже, вообще возмутил до крайности.
Но если совсем уж честно, то в глубине души, где-то очень глубоко, мне было даже радостно, что так вышло. Ну да, от Свиридовой много шума и мелких неудобств, но одному ехать мне было совсем уж невесело. А так есть с кем посоветоваться, поговорить. И потом она баба пробивная, там, где я, возможно, окажусь в тупике, например, с поисками этой Лозовки, она не спасует. У меня нет проблем с коммуникацией, но до нее мне далеко.
Наверное, потому я и не слишком сопротивлялся, когда она устроила это шоу во дворе.
Плюс не скрою, что мне немного страшновато. Просто еду туда не знаю куда, и там непонятно чего ожидать. Вдвоем все-таки веселее.
Да и потом чего мне особо скрывать? Книгу? Она ее не удивит, она в курсе, что я любитель старых изданий, это мое хобби. Нож? Ну, это даже не смешно. Хотя сам факт, что я буду лазать непонятно в чьем доме, несомненно, вызовет ее живой интерес. Тут надо что-то соврать будет. И еще не совсем понятно, что делать теперь с Родькой. Вот его ей показывать никак нельзя.