Да всё в порядке, махнул рукой он и прокашлялся. Горло я себе уже восстановил. Если вам нужно отойти идите, Павел Андреевич. Я вернусь в ординаторскую.
Куда вы? обеспокоенно спросил стражник, надевая наручники на Дубкова.
Быстрее всего выбраться отсюда можно через южную лестницу. Служебный выход находится там, произнёс я. Сообщите об этом стражникам. Я постараюсь его нагнать!
Сейчас дворяне наплетут, что у Елисеева были
свои собственные мотивы и всё это организовал он. Елисеев не знал, кто руководил Эдуардом Дмитриевичем, но понимал, что этот человек в живых его не оставит.
Нужно бежать. Собирать вещи и сматываться. Санкт-Петербург лучше покинуть пешком. Добраться попутками до Новгородской области. Там, может быть, родители приютят. Они живут в деревне в глуши.
Возможно, полиция туда не сунется. А если и сунется всегда можно скрыться в лесах.
Елисеев выбежал на улицу, глотнул свежего воздуха и приготовился мчаться дальше. На заднем дворе клиники никого не было. Лишь на южной лестнице слышались приглушенные шаги. Должно быть, кто-то уже начал за ним погоню. Но Елисеев был уверен, что они не поспеют за ним.
Что-то тяжелое рухнуло с крыши прямо на санитара и придавило его к земле.
Не поспеют?
Елисеев, держась за переломанные рёбра, перевернулся на спину и к своему ужасу обнаружил, что прямо над ним стоит огромная чёрная пантера.
Куда собрался? прошелестел грубый голос животного. За твою голову хозяин накормит меня рыбкой!
К этому моменту к нему уже подоспело подкрепление, которое вызвал дежуривший в нефрологии стражник.
Рыбку Хозяин трясясь от ужаса, шептал санитар.
Стражники переглянулись, недоуменно пожали плечами, а затем хором спросили меня:
Этот?
Ага, он самый, господа, кивнул я. Вяжите.
Нет, вы не понимаете, запричитал санитар, когда на его руках сомкнулись наручники. Это всё пантера! Чёрная скотина хотела рыбы за мою голову!
Да заткнись ты, придурок, подтолкнул его стражник. И что сегодня за ночь? Одни убийцы да психи.
Когда стражники ушли, я заглянул за мусорный бак и произнёс:
Выходи, «чёрная пантера». Ты зачем санитара с ума свёл?
Из щели между мусорными баками появился Мот, грациозной походкой приблизился ко мне и потёрся о мою ногу.
Я планировал превратиться в бегемота, но опять ничего не вышло. Пришлось несколько секунд побыть в шкуре пантеры, произнёс он.
И хорошо, что не вышло. Раздавил бы санитара к чёртовой матери.
Ты сегодня хорошо потрудился, присел на корточки и погладил Мота по голове. Благодаря тебе двух преступников изловили. Не зря я тебя с собой взял.
Не знаю, как ты так работаешь, хозяин, промурчал он. Лично мне уже нужны выходные. Что-то я устал за сегодня.
Беги домой. Я вернусь только завтра вечером. И не с пустыми руками. Пока что отсыпайся. Думаю, в ближайшие сутки ты больше не пригодишься, произнёс я. Только по дороге больше ни в кого не превращайся. Санитару то, может, и не поверят, но если о пантере ещё кто-нибудь упомянет, тебя начнут искать.
Не переживай, хозяин, силушки у меня совсем не осталось. До твоего возвращения я точно не проснусь.
Мот ушёл, а я задержался ещё на пару минут, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок. Не таких дежурств я ожидал. Я уж думал, что все «прелести» придворной жизни увидел во время первой ночи в стационаре.
Но второе дежурство побило все рекорды.
Представляю, какой скандал завтра разгорится, когда Преображенский явится на работу. Но я свои условия выполнил! Два дежурства прошли успешно.
Так что подавайте мне полную лекарскую ставку!
И новый кабинет вместо каморки тоже не помешал бы. И медсестру в довесок!
Булгаков! Ну подлец! Всё этой сволочи вылечил, а чувствительность так и не восстановил.
Молния парализовала убийцу, повредила волокна спинного мозга, и теперь мужчина не ощущал ничего ниже шеи. Двигаться могла только левая рука. И то совсем незначительно.
Да, задачка не из лёгких, протянул Биркин. Значит, болью тебя не взять. Что ж, ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры.
Крайними мерами Аристарх Иванович называл зелья, которые развязывают язык. Обычно дознаватели пользовались ими в первую очередь. А если выяснялось, что на пленника отвар действует слабо, тогда уже в ход шли пыточные инструменты.
Но Биркин всё делал в точности до наоборот. Сначала боль, а потом уже зелье. Поэтому он до ужаса не любил пользоваться этой алхимической дрянью. Раз до неё дошли руки, значит, он проиграл и не смог вытащить из пленника ни слова.
Однако сдаваться Биркин не имел права. Только не в этот раз. Если бы к нему в руки
попал очередной заурядный убийца, возжелавший покуситься на императора, он бы просто сфабриковал показания и сообщил бы, что пленник во всём признался.
Но нет! На этот раз ему действительно нужно заполучить эту информацию. Ведь перед ним тот самый человек, который покусился на семью Павла Андреевича! Быть может, именно он оставил ему тот самый шрам.
Биркин пока что молчал об этом, но он уже морально был готов отпустить убийцу, если тот поделится с ним тайной этого шрама. Разыграть побег не составит труда.
Но пока что пленник молчал. И лишь через полчаса после того, как Аристарх насильно влил в его глотку зелья, злоумышленник начал говорить.