Однако есть всё же одна серьёзная травма, на которую придётся потратить чуть больше сил.
Нос. Он не сломан, но перегородку между ноздрями погнуло, а слизистую сильно изорвало. Это и спровоцировало массивное носовое кровотечение.
Причём перегородка пострадала серьёзно. Дело не в обычном искривлении, которое свойственно чуть ли не всем мужчинам на планете.
Эх, помню я наших пластических хирургов из прошлого мира. Как же некоторые из них любили выкачивать деньги из бедных пациентов, которым эта операция совершенно не требовалась!
«У вас кривая перегородка! Надо лечить оперативно», говорили они.
Ага. Ну-ну. Понимаю, что деньги всем нужны. Но с тем же успехом можно сказать мужчинам, что у них есть репродуктивные органы, и они, наверное, мешают сидеть и ходить. Надо бы удалить, верно?
Не верно. У большинства мужчин эволюционно сформировалась кривая перегородка. По мнению многих учёных, она создана, чтобы храпеть и отпугивать хищников. Да, понимаю, что хищников в современном
мире нет.
Но стоит ли тратить бешеные деньги на пластику перегородки, если этот дефект есть у большей части мужского населения планеты? Лично я сомневаюсь. Кто хочет пусть исправляет. Но навязывать эту процедуру не надо.
Другое дело Петров. У него перегородка в гармошку сложилась. Удивлён, что нос не переломился при ударе.
Я потратил чуть больше двадцати минут, чтобы полностью восстановить структуру хряща и слизистой носа. И только после этого отпустил настрадавшегося маляра домой.
Спасибо вам за всё, господин Булгаков, он даже поклонился, прежде чем покинуть мой кабинет. Я сделаю всё так, как вы сказали. Благодарю, что открыли мне глаза.
Как только дверь за Петровым закрылась, Анастасия Ковалёва набрала воздуха в грудь и тут же выпалила:
Павел, как? Откуда ты это узнал? Я просто в шоке! Ты ведь не только вылечил пациента, но и жизнь ему спас! Без твоих советов его бы
Тише-тише, поморщился я. Аж в ушах запищало. Подожди со своими вопросами. Тем более отвечать на них я не стану. Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Не надо никому рассказывать о том, что здесь произошло. Это ясно?
Мне пришлось использовать строгий тон, чтобы Ковалёва точно всё поняла. Грубить я ни в коем случае ей не хотел. Мы с ней в хороших отношениях. У нас уже есть несколько общих тайн, и я практически начал ей доверять. Но лучше убедиться, что она никому ничего не расскажет.
Павел, ну ты чего? поёжилась Анастасия. Я тебя ни за что не предам. Ты же знаешь. Кроме того, ты сдержал слово, всего за неделю смог забрать меня от Дубкова и перевести в свой кабинет. Я не подведу.
Хорошо, спасибо за понимание, Насть, смягчился я. Просто учти, что такое будет происходить часто. Некоторым пациентам я помогаю не только магией и лекарствами, но ещё и советом. Я внимательно слежу за тем, что происходит при дворе.
Продолжить разговор мы не смогли, поскольку в мой кабинет заявился Евгений Гаврилов.
Всё, Павел Андреевич, вздохнул он. Как и договаривались, можете перенаправлять своих пациентов ко мне. Вижу, у вас их осталось всего пять человек, а у меня их сегодня и вовсе нет почему-то. Можете приступать к финальным штрихам подготовки дневного стационара.
Отличные новости! улыбнулся я.
Мне уже с утра не терпится всё поскорее подготовить к началу работы.
Кстати, известно что-нибудь о том, как стартовал дневной стационар Ломоносова? спросил Евгения Кирилловича я.
К чёрту Ломоносова! не удержался мой бывший наставник, затем перевёл взгляд на Ковалёву и понял, что медсестра прекрасно слышала его вспышку гнева. Простите, я хотел сказать, что Максим Владимирович уже положил двух пациентов в своё отделение.
И чего вы так переживаете? пожал плечами я. Это совсем не густо. Вот увидите завтра мы устроим настоящую жару. Весь императорский двор будет к нам ломиться.
Чтобы не быть голословным, я оставил своих пациентов Гаврилову и рванул в дневной стационар, чтобы поскорее подготовить его к первым пациентам. Думаю, уже завтра утром мы сможем положить сюда нескольких человек.
Время пролетело незаметно. В стационаре я провозился часов пять не меньше. Половину времени объяснял Марии Рудиной суть работы. Даже позволил ей потренироваться с внутривенными инъекциями на себе. Уж я-то уколов не боюсь могу разок выступить в качестве тренировочного манекена.
Но оказалось, что я зря сомневался. С практической частью у Рудиной всё в порядке.
В восемь вечера мы с Марией прошли в ординаторскую, где нас ждал Евгений Кириллович. Мы запланировали заключительное совещание, чтобы обобщить всё, что нам удалось сделать.
Выяснилось, что мы успели даже больше, чем я планировал.
Вот видите, господин Гаврилов? улыбнулся я. Препараты есть, все койки готовы, расходники на месте, медсестра в наличии, компьютеры я перепроверил всё работает. Можем приступать к работе!
Тогда не будем задерживаться, сказал Гаврилов. Сегодня нужно лечь спать как можно раньше. Завтра нам троим потребуется много сил!
Наше совещание завершилось в восемь вечера. Рудина и Гаврилов ушли, а я решил ещё один контрольный раз осмотреть наше отделение. Убедиться, что ничего не забыли.