Уже две недели как я находился в новом теле, состояние мое улучшилось на столько, что я мог спокойно перемещаться по дому, выходить по нужде во двор. Новогодние праздники прошли как-то не заметно, не до них. Зато Москва гуляла широко и шумно. Я пока скрывал свое истинное состояние, но даже то, что демонстрировал,
очень радовало маменьку. Жизнь шла своим чередом. Небольшой, двух этажный дом, в котором мы жили, достался от первого мужа. Он погиб от рук разбойников во время скупки мехов где-то на севере. Из всего имущества остался этот дом и маленькая лавка в тридцати минутах ходьбы от дома. Место было бойкое и матушке удавалось оставаться на плову и даже немного расширить торговлю, особенно когда выдала сестру замуж за Михаила Захаровича Краснова, хозяина оружейной мастерской, кузни и магазина. Семья у дочки сладилась и жили они в любви и согласии, родили двух деток, мальчика и девочку, которые очень любили дядю Петю, ну и зять помогал теще по мере возможности. В общем жили не богато, но и не бедствовали, грех жаловаться. Как-то я решил повнимательней разглядеть себя. Прошел в комнату мамы, там было более менее большое зеркало. Правильные черты лица, шатен, выразительные глаза серого цвета, в темноте зеленоватого оттенка. Губы средней полноты, юношеский пушок над верхней губой. Лицо как-то не понравилось мне. По отдельности все не плохо, но вместе, появляется выражение библейской грусти и обреченности, что ли, как в ликах святых на иконах.
Надо коротко постричься, а то волосы до плеч, как у монаха, надень рясу и точно послушник, который убежал от мира в монастырь. Да, помыться нужно обязательно, а то пованивать начинаю аж самому противно. Баню маменька категорически запретила, пришлось обходиться теплой водой в бадье, ну хоть так, правда получилось больше грязь размазать по телу чем помыться, но январь месяц, рисковать не стали, учитывая мое слабое здоровье. По утрам после завтрака мама уходила в лавку, дома оставалась Варвара, которая кухарила и помогала по хозяйству. женщина тридцати лет, крепко сбитая и коренастая, жила она в доме на первом этаже в небольшой комнатке и была очень довольна своей жизнью. Хозяйка хорошая, платит вовремя и угол свой, работа не тяжелая, привычная. Или жизнь в деревни, тьма без просветная, поэтому она старательно выполняла свою работу да и привыкла к хозяевам, восьмой год пошел как она работала. Помнила еще хозяина, она тогда только поступила на работу.
А чего, мужчина видный, бывший охфицер и вообще хорош со всех сторон, был, жалко его, помер от холеры.-
Она кормила Петра обедом и уходила заниматься хозяйством, поэтому я., Петр, только Петр, занимался своими делами. Дел было громадье и маленькая тележка. Начал с самого простого и доступного. Каждый день начинался с зарядки. Обязательное отжимание, приседание, пресс и растяжка, все ничего, выполнимо, кроме растяжки. Тело было деревянным, приходилось ломать, рвать и тянуть, образно конечно. Промежность болела так, что ходить было больно, но пересиливая себя, через не могу, продолжал упорно тянуться. Уже к концу февраля дело стронулось с места. Во время занятий обнаружил неожиданную приятность, одну единственную, но какую. Оказалось, что у меня, то есть Петра, очень сильные кисти рук, от природы. Я ощутил реально, что расколоть грецкий орех пальцами, это не проблема. На счет подковы ломать и пятаки гнуть не знаю, но сила была не малая. Вот это бонус, вот это подарок судьбы. Это меня воодушевило на новые подвиги и достижения.
Мне нужны были источники информации, книги, газеты, журналы, что угодно, голод информационный ощущался сильный. В доме была только библия, да и то на старославянском. Осмотрев все тайники и заначки Петра обнаружил всего рубь с медной мелочью, это он копил на масляные краски и кисти. Краски были очень дороги и копить бы пришлось долго. Покупать что-то, не выполнимо, газеты пока для меня мало информативны, остаются книги и журналы. В институте была своя библиотека, но там появляться рановато. Я решил вернуться к учебе с нового учебного года. Остаться на второй год, не страшно, торопиться не куда. Можно попросить у зятя, Михаила, тот дядька продвинутый, прогрессивный технарь, правда немного однобокий, но по слухам оружейник знатный и уважаемый. Оружие изготовленное в его мастерских славилось среди ценителей и приобреталось не только в Москве, но и в других городах. И еще он слыл очень умными удачливым предпринимателем. Придется идти к нем на поклон и просить что-нибудь почитать. Как помнил Петр, библиотека у него была не плохая. Вот только как к нему подкатить, что бы это не выглядело очень неожиданным. Петр не интересовался техникой, творческая личность, а тут вдруг интерес к оружию да еще горячий такой и кто интересуется, божий одуванчик. Так Михаил за глаза называл Петра. Разница в возрасте у нас была в 18 лет. Этот вопрос пришлось тоже отложить. Анна, навещавшая в первое время меня часто, по мере выздоровления делала это намного реже. Большое хозяйство нельзя оставлять без присмотра, а Анна была хозяйкой рачительной и крепко