Он отсутствовал в королевстве два года, отправившись на восток, и привёз назад не только товары, но и мастеров, способных ввести в герцогстве новые технологии.
А теперь этот человек сидел напротив меня, глядя на меня с подозрением.
Почти гневом.
У вас не будет больше возможности передумать, как с первым договором, миледи д'Арлейн. Это не шутки и не детские игры.
Я смотрела на него, сузив глаза.
Шутки? Игры?
Я верила, что моя жизнь зависит от этого.
Я понимаю, ответила я, надеюсь, с достоинством.
Мне было страшно, ужасно страшно подписывать что-либо. Но возвращаться в баронство без документа, который гарантировал бы хотя бы частичную свободу от поместья и женщин д'Арлейн я не собиралась.
Я не могла больше ждать.
Не могла больше провести там и одного дополнительного дня.
Это не детские игры, Ваша Светлость. Вы правда думаете, что я оказалась бы в такой ситуации, если бы это было для меня шуткой? я приблизилась к нему ещё ближе, не желая уступать в поединке взглядов.
Я не знаю вашей ситуации и мне не интересно, почему вы внезапно изменили свое мнение. Всего пять месяцев назад вы хотели совершенно другого. И вы должны понимать, что наносите серьёзный удар по репутации своего мужа. У меня с баронством множество деловых контрактов и я плачу вам за вашу землю такие деньги только потому, что это было долгосрочное соглашение. Я совсем не ожидал, что юная жена моего соседа внезапно просто передумает.
Никаких денег от герцога я не видела все они уходили мужу. Но я не собиралась рассказывать ему об этом, хотя это могло бы спасти мою репутацию в его глазах. Почему-то мне ужасно не нравилось, что герцог считал меня легкомысленной и непоследовательной.
Если бы я рассказала ему, как со мной обращаются, он, вероятно, захотел бы лично встретиться с Кайросом, выяснить причины происходящего, узнать, почему я не получаю дохода с моего же вдовьего надела.
Я не боялась возвращения мужа моя жизнь вряд ли могла стать хуже. Я бы многое ему рассказала о его семье, о том, как со мной обращались. И я бы обязательно спросила, куда уходят деньги, которые должны были поступать со сдачи моего вдовьего надела и куда уходит мое содержание.
Но меня пугало другое.
Моя священная обязанность родить наследника рода. Сейчас я не могла даже представить себя связанной с этой семьёй. Пока я не найду способ избежать беременности, я собиралась избегать мужа, всеми возможными способами.
Хотя, возможно, узнав о моих планах, он приедет в любом случае.
Вы можете оставить себе городской дом и прилегающие земли. Я уже согласилась на ваше предложение.
Вы не сможете изменить своего решения и больше не будете получать доход со сдачи вдовьего надела.
Точнее, мой муж больше не будет получать эти деньги.
И это меня более чем устраивало.
Я предпочитаю свежий воздух деревни, с улыбкой ответила я, продолжая прожигать мужчину взглядом.
Герцог смотрел на меня так, будто не мог решить, глупа я или безумна. А может, и то и другое.
Эти земли заброшены. Там негде жить. Скоро зима. Я не уверен, что единственный оставшийся дом подойдёт для молодой леди.
Тот факт, что незнакомый человек проявлял ко мне больше заботы, чем обе мои семьи вместе взятые, был удивителен.
Я справлюсь, интересно, понимал ли он сам, насколько невозможным он мне казался? Не в ваших интересах говорить мне о том, насколько плохая там ситуация.
Я ни за что не стану пользоваться наивностью или глупостью девушки, которая не знает жизни и не понимает, что делает, почти оскорблённо произнёс герцог, но, встретив мой напряжённый взгляд, сдался. Хорошо. Вы уверены, что
не хотите дождаться мужа и подписать договор с ним?
Уверена, интересно, как бы герцог отреагировал, если бы я призналась, что доверяю ему куда больше, чем собственному мужу? В любом случае, я решила подписывать все документы только в присутствии третьих лиц, тех, кто не заинтересован в моём обмане.
Поэтому новый договор мы подписали в храме Первородной, в архиве, в присутствии двух архивариусов. И я взяла с собой копию.
Согласно договору, я отдавала свой вдовий надел крепкий столичный дом с небольшой территорией вокруг в обмен на огромную заболоченную землю, покинутую жителями два года назад. Земля носила многообещающее название «Синяя Трясина», но местные называли её просто «болотом» или же «болотом между Арлайном и Калдеррой».
Уверена, муж будет в ярости, когда доходы от сдачи моего дома перестанут поступать. И ещё больше, когда он узнает, что я обменяла прибыльный столичный дом на «Синюю Трясину» - убыточную территорию, от которой баронство избавилось много лет назад.
***
«Болото» между Арлайном и Калдеррой считалось непроходимым и почти бесполезным и Барон дАрлейн продал эти земли герцогу Дрейгорну двадцать лет назад, посчитав их обузой для своего баронства. Герцог нашёл этим болотам лучшее применение: он начал вывозить торф и камыш, которые, правда, добывались и на других участках, но основным ресурсом «Синей Трясины» стала болотная руда. Правда, со временем новые железные рудники стали обеспечивать герцогство более качественной рудой, которую, к тому же, было легче добывать.