А вы что, на полу едите? поинтересовался я.
Нет, стол имеется, Крох кивнул Хряку.
Тот принес две сколоченные доски и водрузил их между нижними нарами. Чиж поставил на импровизированный стол свечи. Мы смогли разглядеть друг друга при свете.
А вас за что, ваше благородие, в тюрьму? осторожно спросил Чиж.
Оно тебе надо, Чиж? Лишние знания лишние горести, отмахнулся я.
Верно сказано, вздохнул Крох.
Я завернулся в бурку и лег на нары. Все молчали, лишь Хряк временами кряхтел и ворочался. От голода у кого-то изредка гулко урчало в животе. Наконец знакомый шум отпираемой двери. Ожидание кончилось.
Принимай, сидельцы! пробурчал Федот.
Чиж с Хряком перенесли тяжелую чашку, две полные корзины, большой кувшин и бутыль.
Эй, сидельцы! Посуду
да корзины чтоб целыми вернули! напомнил Федот, прежде чем запереть дверь.
В камере повис густой, аппетитный запах жареного мяса и свежего хлеба. Все уставились на еду, но не прикасались, глядя на меня.
Хряк, ты что, обиделся на меня, что ужинать не будешь? спросил я с деловой серьезностью.
Чего это? Я не в обиде! забеспокоился Хряк.
Шучу. Чиж, давай, руки помой и дели на пайки. Хряк, полей ему воды, да и сам умойся.
Совершив наскоро омовение, они стали выкладывать провизию на стол.
Ваше благородие, ножик дадите? Порежу, сразу верну, попросил Чиж.
Я протянул ему огрызок ножа, а себе достал маленький за сапожный.
Эх, мать честная Красота завороженно пробормотал Чиж, глядя на нож.
Ты давай, режь, а не пяль зенки! раздраженно рявкнул Крох.
Крох разлил пиво, а я налил себе вина.
За знакомство, ваше благородие! сказал тост Крох. Я улыбнулся в ответ и отпил глоток.
Хряк и Чиж ели торопливо, с жадностью, будто опасаясь, что у них отнимут их пайку. Крох, как и я, ел неторопливо.
Чиж, ты чего так торопишься? Подавишься ненароком. усмехнулся я. Не торопись, никто не претендует на твою пайку. Кушай и получай удовольствие.
И вот в нашу камерную идиллию ворвался шум открываемой двери. На пороге стоял полковник Лукьянов и Федот державший масляный фонарь. Лукьянов, увидевший открывшуюся картину, воскликнуть удивлённо.
Однако, Пётр Алексеевич, что празднуем? и посмотрел на охранника.
Так, это, господин полковник, его благородие попросили. Смутился фельдфебель, господин ротмистр сказали не ущемлять и присмотреть. Вот потому и получилось так.
Ладно, фельдфебель, в этом случае прощаю нарушение. Ну, что на выход, ваше сиятельство. пригласил Лукьянов прикрывая нос платком.
Я поднялся и, собрав вещи, пошёл на выход. Мои сокамерники дружно встали.
Крох, подойди. сказал я глядя на него. Он подошёл и встал рядом. Вложил ему в руку десятирублёвую ассигнацию.
Извини, больше нет. Прикупите еды.
Он внимательно посмотрел мне в глаза.
Благодарствую, ваше благородие. Ежели в городе возникнет замятня с честным народом, скажи, что Крох за тебя слово держать будет.
Свои дела решаю сам. жёстко ответил я.
Оно понятно, но мало ли, как в жизни случается, ваше благородие.
Что ж, благодарю. Прощай честной народ.
И ты прощевай, ваше благородие. Звиняй, ежели что не так. проскрипел Хряк.
Я вышел из камеры.
Ну и смердит от вас, Пётр Алексеевич. поморщился Лукьянов.
Что поделать, такова жизнь, без прикрас и ретуши.
Глава 3
Ну и пусть! прошипела она сквозь зубы. Он еще пожалеет! Будет молить, будет ползать у моих ног и
Мстительные картины одна за другой вспыхивали в сознании. Но внезапно словно ледяной водой окатило Констанция с отрезвляющей, болезненной ясностью поняла: он не придет. Не станет ничего вымаливать. И ей не будет дано терзать его ни холодностью, ни пренебрежением. Этот мужчина не просит. Он берет то, что хочет, не спросясь. И она она отдастся ему безропотно, без тени сопротивления, вся целиком.
Да что же это со мной? вырвалось у нее шепотом, полным отчаяния и стыда. Неужели я, как последняя дурочка влюбилась? В который уже раз задавала она себе этот унизительный вопрос.
Весь вечер и почти всю ночь она билась над загадкой своих чувств: любовь ли это? Или нечто иное? Постепенно буря внутри улеглась. Маленькими шажками Констанция стала разбирать хаос в своей голове. Никогда она не испытывала ничего подобного. Все чувства прошлого блекли перед этим всепоглощающим, безумным вихрем страсти. Неодолимое желание вновь познать то наслаждение, что он ей подарил.
Вывод принес горькое облегчение: нет, это не любовь. Лишь огненная страсть. И если поддаться
ей она испепелит дотла, превратив в безвольную куклу в руках графа. Страх стать марионеткой вот что окончательно отрезвило Констанцию, развеяв дурман той единственной ночи.
Костя! Имя брата прозвучало в сознании, как удар колокола. Оно мгновенно развеяло мрак метаний и тот морок, что опутал ее душу. Как она посмела забыть о брате ради которого и приехала в эту богом забытую дыру! Срочно нужна встреча с графом Ивановым-Васильевым. Теперь мысль о нем была холодной и выверенной как клинок.
На губах Констанции заиграла победная улыбка. Она зазвенела колокольчиком, призывая служанку. Пора действовать.
Карета княгини подкатила к гостинице. И тут Констанция увидела князя Андрея он стоял у входа, мрачно наблюдая, как казаки увязывают поклажу на коней. Их взгляды скрестились, и княгиня отчетливо уловила мелькнувшую в его глазах досаду. Князь попытался отделаться дежурным, едва заметным поклоном, но Констанция была непреклонна.