- Ты сказал убивали?...
- На базу часто привозили людей. Не знаю откуда, но обычно раз или два в месяц. Кто-то решает свои проблемы, а Гарпун убирает всю грязь. Он и сам не прочь погреть руки. Как, по-вашему, откуда у него винтовки, тяжёлые броники и жратва, которой мы отродясь не видели?
- Может, обменивает на рыбу?
- Как бы не так! - сорвавшись на крик, бросил парень. - Я сам видел трёх спецов. Они прибыли на колёсах. Весь вечер болтали о чём-то с Гарпуном, а утром, Бугай отволок окровавленные броники в цех и заставил мыть. Те самые броники, которые были на парнях.
- Ладно приятель, - Некрасов жестом приказал замолчать. - Поговорим позже.
Он вернулся на место и проверил страховочный трос. Через секунду дверь в кубрик открылась и со сковородой в руке, на палубу вышел Бугай. Лицо красное, в глазах нечеловеческая злоба. Покосившись на Бродягу, он взял со сковороды кусок мяса, бросил сковороду к ногам парня и, откусив кусок, подошёл к эхолоту.
- Кто закрыл дверь? - зарычал он. - Думаете, я дурак?
- Остынь, приятель, - невозмутимо, отозвался Некрасов. Поговорили немного о рыбалке, вот и всё.
Бугай мрачно дожевал мясо, нашёл себе место и уселся так, чтобы видеть обоих. Человек лишённый воображения, но обладающий огромной силой, он и не скрывал своей враждебности. Разреши ему Гарпун, и он, не задумываясь, прикончил бы их всех.
На воде показались пузыри и через минуту вынырнул Суворов. Посиневшие от холода губы, блеск в глазах.
- Катер на дне, - проговорил он. - Довольно крупная посудина, но корпус разрушен. Так что придётся повозиться.
Некрасов помог сержанту влезть на палубу и дал ему шерстяное одеяло.
- Вероятно немецкий транспорт перевозил боеприпасы, всё дно вокруг усеяно снарядами, - добавил он. - Видимость плохая, но через пробоину можно попасть внутрь. Есть, правда, один минус. Я никогда не работал с минами, одна из них прямо в корабле.
- Он прав, - заметил Некрасов, греясь у печки. - В такую погоду нырять слишком рискованно.
Катер носом зарывался в волну и, переваливаясь с борта на борт, с трудом справлялся с качкой.
- Когда-то меня считали неплохим пловцом, - вспомнил Некрасов. - Однажды моё подразделение целый месяц возилось с советским транспортником. Он семьдесят лет лежал на дне в акватории порта, никто о нём не знал, а после шторма не берег выбросило десяток снарядов.
- Представляю, - усмехнулся Суворов. - Но это было в прошлой жизни.
- Даже не верится, - Некрасов задумчиво почесал подбородок, посмотрел на разбитый иллюминатор. - Что-нибудь там видел?
- Немец лежит на пятиметровой глубине. Нос задран, часть груза разбросана в радиусе ста метров. Но внутри лежат какие-то ящики. Некоторые сделаны из металла. Жаль не смог забраться внутрь, ржавая балда помешала.
- Странно, что не рванула за столько лет, - скривился Некрасов. - Не люблю морские мины, никогда не знаешь какой принцип действия. Одни срабатывают на определённой глубине, у других контактный детонатор.
- Поэтому я и хочу, чтобы завтра туда спустился ты.
Некрасов равнодушно пожал плечами и потянулся за чайником.
- Почему бы и нет? - он налил в кружку кипяток и бросил по кусочку сахара из личных запасов. - Это Бугай жлоб каких поискать. Пока он в рубке, давай пороемся в его закромах!
"Надо поговорить с Суворовым", - подумал он.
За высоким забором по-прежнему бесновались упыри. Дождь только усилил их голод, и они в ярости раскачивали столбы. Некрасов увидел Гарпуна, который тащил ведро, и с изумлением проводил его взглядом.
- Дохляков кормит! - рассмеялся Бугай. - Ему нравится, когда просят.
- Кому только в голову такое пришло? - процедил Суворов. - Вы все чокнутые.
- Это верно, - подбоченился Бугай. - Нормальные здесь не выживут.
Швед дремал, бормоча что-то под нос. Грачёва сидела за столом и, слушая музыку, чистила автомат.
Суворов поправил тряпку, закрывавшую контейнер с человеческой головой, подошёл к печке и подбросил несколько поленьев в топку.
- Ты говорил о какой-то истории, которая случилась год назад, - напомнил он. - Не хочешь, поделиться?
Некрасов разлепил веки и, прогоняя благодатную дрёму, потянулся так, что затрещали суставы.
- Рассказывать особо нечего, - произнёс он. - Думаю, о подобных вещах ты наслышан без моих историй.
- И всё же!
Некрасов повернулся на бок и, собираясь с мыслями, приподнялся на локте.
- У меня был хороший товарищ. Костя Шереметьев! - Некрасов выпрямился и усевшись, на край койки, свесил ноги. - Ещё до "катастрофы", он служил в моём подразделении водителем. Потом нас перебросили в "Треугольник". Вместе пережили "вторжение". Вместе занимались восстановлением крепости, когда стало понятно, что заражение планеты неизбежно. Но год назад он погиб. Он связывал меня с прошлым и, наверное, был больше чем подчинённый. Как брат.
Некрасов поднялся на ноги и подошёл к заколоченному окну. Сквозь щели между досками порывами пробивался ветер.
- Адмирал постарался сохранить военную организацию убежища, и нам пришлось заниматься сбором ресурсов. Всё что можно было использовать в хозяйстве, мы тащили в "Треугольник". Ценнее всего было продовольствие, медикаменты и горючее.