Выдающийся русский богослов и философ XX века Сергей Булгаков, впоследствии протоиерей Сергий Булгаков, отметил как-то, что оба писателя, посещая Оптину пустынь, у самого известного оптинского старца Амвросия видели, в сущности, одно и то же: они оба видели толпу людей, которая приходила со всей России. Но один из них, а именно Толстой, нарисовал картину мрачную, грустную, холодную, без любви и сострадания и в чем-то безнадежную. Ну, например, главный герой повести Толстого «Отец Сергий», священник, совершает тяжелый грех и оставляет свое служение. А Достоевский рисует картину светлую, радостную, в чем-то даже веселую. Здесь я имею в виду главу «Верующие бабы» в романе «Братья Карамазовы». В этом романе старец Амвросий Оптинский стал одним из прототипов как раз отца Зосимы. Но, безусловно, оба писателя были причастны к тайне Божьего мира. Потому и восклицал Достоевский «Не то, не то!», что вместе с Толстым искал, а где же то. Потому и плакал Толстой о смерти Достоевского, столь дорогого ему человека.
Я хочу закончить лекцию словами замечательного русского философа Василия Розанова, которые он сказал о трех гигантах XIX века Толстом, Достоевском и Леонтьеве . Процитирую этот отрывок из одной из статей Розанова:
«с Достоевским и с Толстым Леонтьев разошелся, как угрюмый и не признанный брат их, брат чистого сердца и великого ума. Но он именно из их категории. Так Кук открыл Австралию, Колумб Америку, и хотя они плыли по румбу разных показаний компаса, однако история обоих их описывает в той же главе: великие мореплаватели. Сущность этого великого мореплавания заключается в погружении в умственный океан, в отдаче всего себя, до последних фибр, до злоключений, до опасности и личного несчастья, диковинкам его глубин и отдаленностей. Все три они, и Достоевский, и Толстой, и Леонтьев, не любили берега, скучали на берегу. Берег это мы, наша действительность, Вронские».
Лев Толстой и смерть (18+) Автор Павел Басинский
В русской литературе, конечно, тема смерти занимает огромное место, и Толстой здесь не исключение. Эта тема играла огромную роль и в его творчестве, и в жизни, причем не только после его знаменитого духовного переворота, когда Толстой стал совершенно иначе смотреть на мир, но и в раннем творчестве. В 1859 году в журнале «Библиотека для чтения» он публикует короткий рассказ «Три смерти», который вызвал некоторое недоумение у публики. Если коротко, там рассказывается о трех смертях. Одна это смерть барыни, которая болеет чахоткой. Она вместе с мужем пытается уехать в Италию, чтобы вылечиться. От чахотки вылечиться в запоздалой стадии было тогда невозможно; мы знаем, что от чахотки умер, например, Чехов. Она рвется за границу, она верит, что доедет до Италии и выздоровеет. Муж понимает, что она, скорее всего, и до Берлина-то не доедет, что лучше остаться здесь, в имении. Она говорит: «Что ж, что дома?.. Умереть дома?» И вот этот страх смерти, страх потери индивидуального существования на земле, как бы олицетворен в образе этой барыни. Вторая смерть это смерть мужика, которая происходит в ямщицкой избе, где они оказываются по дороге в Италию. Обычный мужик, он умирает тихо, смиренно, не боится смерти. А третья смерть это смерть дерева, которое срубают в лесу, для того чтобы поставить крест на могилу этого мужика. Это дерево просто падает, и дальше у Толстого такая деталь: другие деревья как будто даже радуются тому, что освободилось место, стало больше солнца. То есть это дерево, падая, своей смертью дает больше солнца другим деревьям.
Когда публика прочитала этот рассказ, многие пришли в недоумение. Смерть барыни да, она избалованна, она боится смерти, ей есть что терять. Смерть мужика тоже понятна: он мужик, ему терять нечего, он жил трудно, а там, на том свете, может быть, что-то будет хорошее. А вот при чем здесь смерть дерева? И это совсем ранний Толстой, 1858 год. Это еще не тот Толстой, который напишет «Смерть Ивана Ильича» и детально будет показывать процесс умирания человека. Это даже еще не Толстой «Войны и мира», где будет показана смерть князя Андрея на глазах у Наташи и понимание этого события обоими. Это еще совсем ранний Толстой. Но уже очевидно, что он отдает предпочтение в этих трех случаях смерти дерева. Дерево умирает самым правильным образом: оно освобождает жизнь для других и послужит тем, что станет крестом на могиле простого мужика.
Собственно говоря, в этом рассказе уже заложено отношение Толстого к смерти, которое впоследствии он просто будет развивать в своем сознании. Потому что о смерти он будет думать постоянно. Если мы будем читать дневники
Толстого (а это 13 томов), то мы увидим, что размышления о смерти это лейтмотив всего дневника: как умирать, что будет после смерти, зачем живет человек. Да и сам его духовный переворот конца 1870-х начала 1880-х годов был во многом продиктован именно страхом смерти. Толстой писал об этом совершенно прямо в своей «Исповеди».